Неточные совпадения
Ни жеманства, ни кокетства, никакой
лжи, никакой мишуры, ни умысла! Зато ее и ценил почти один Штольц, зато не одну мазурку просидела она одна, не скрывая скуки; зато, глядя на нее, самые любезные из молодых людей были неразговорчивы, не зная, что и как
сказать ей…
Ведь она его любит, — в ужасе подумал он, — сама
сказала: как друга — говорит она; да это
ложь, может быть, бессознательная…
Обломова так и подмывало
сказать: «был и все сделал», да он знает, что Ольга взглянет на него так пристально, что прочтет сейчас
ложь на лице. Он вздохнул в ответ.
— Господи, Господи! Все! — с ужасом произнес Обломов. — Все это вздор, нелепость,
ложь, клевета — слышишь ли ты? — постучав кулаком об стол,
сказал Обломов. — Этого быть не может!
— Послушай, —
сказала она, — тут есть какая-то
ложь, что-то не то… Поди сюда и
скажи все, что у тебя на душе. Ты мог не быть день, два — пожалуй, неделю, из предосторожности, но все бы ты предупредил меня, написал. Ты знаешь, я уж не дитя и меня не так легко смутить вздором. Что это все значит?
Они лгут только когда торгуют или беседуют с подозрительным и, по их мнению, опасным человеком, но, прежде чем
сказать ложь, переглядываются друг с другом — чисто детская манера.
Неточные совпадения
— Да, —
сказал он, решительно подходя к ней. — Ни я, ни вы не смотрели на наши отношения как на игрушку, а теперь наша судьба решена. Необходимо кончить, —
сказал он оглядываясь, — ту
ложь, в которой мы живем.
И ему в первый раз пришла в голову ясная мысль о том, что необходимо прекратить эту
ложь, и чем скорее, тем лучше. «Бросить всё ей и мне и скрыться куда-нибудь одним с своею любовью»,
сказал он себе.
«Для Бетси еще рано», подумала она и, взглянув в окно, увидела карету и высовывающуюся из нее черную шляпу и столь знакомые ей уши Алексея Александровича. «Вот некстати; неужели ночевать?» подумала она, и ей так показалось ужасно и страшно всё, что могло от этого выйти, что она, ни минуты не задумываясь, с веселым и сияющим лицом вышла к ним навстречу и, чувствуя в себе присутствие уже знакомого ей духа
лжи и обмана, тотчас же отдалась этому духу и начала говорить, сама не зная, что
скажет.
— Тем более, что я не могу пробыть у вас долго, мне необходимо к старой Вреде. Я уже сто лет обещала, —
сказала Анна, для которой
ложь, чуждая ее природе, сделалась не только проста и естественна в обществе, но даже доставляла удовольствие.
Что Ноздрев лгун отъявленный, это было известно всем, и вовсе не было в диковинку слышать от него решительную бессмыслицу; но смертный, право, трудно даже понять, как устроен этот смертный: как бы ни была пошла новость, но лишь бы она была новость, он непременно сообщит ее другому смертному, хотя бы именно для того только, чтобы
сказать: «Посмотрите, какую
ложь распустили!» — а другой смертный с удовольствием преклонит ухо, хотя после
скажет сам: «Да это совершенно пошлая
ложь, не стоящая никакого внимания!» — и вслед за тем сей же час отправится искать третьего смертного, чтобы, рассказавши ему, после вместе с ним воскликнуть с благородным негодованием: «Какая пошлая
ложь!» И это непременно обойдет весь город, и все смертные, сколько их ни есть, наговорятся непременно досыта и потом признают, что это не стоит внимания и не достойно, чтобы о нем говорить.