Неточные совпадения
— Отчего? Что с тобой? — начал было Штольц. — Ты знаешь меня: я давно задал себе эту
задачу и не отступлюсь. До сих пор меня отвлекали
разные дела, а теперь я свободен. Ты должен жить с нами, вблизи нас: мы с Ольгой так решили, так и будет. Слава Богу, что я застал тебя таким же, а не хуже. Я не надеялся… Едем же!.. Я готов силой увезти тебя! Надо жить иначе, ты понимаешь как…
— Э, да неужели и вправду вам неизвестно, что сегодня будет свидание Аглаи Ивановны с Настасьей Филипповной, для чего Настасья Филипповна и выписана из Петербурга нарочно, чрез Рогожина, по приглашению Аглаи Ивановны и моими стараниями, и находится теперь, вместе с Рогожиным, весьма недалеко от вас, в прежнем доме, у той госпожи, у Дарьи Алексеевны… очень двусмысленной госпожи, подруги своей, и туда-то, сегодня, в этот двусмысленный дом, и направится Аглая Ивановна для приятельского разговора с Настасьей Филипповной и для разрешения
разных задач.
А влиять на людей в однородной массе, так сказать в куче, в стаде, или влиять на каждого порознь и в одиночку — это две совсем
разные задачи, и вторая несравненно, неизмеримо труднее!
Неточные совпадения
Вот гора и на ней три рытвины, как три ветви, идут в
разные стороны, а между рытвинами значительный горб — это
задача.
Разные возрасты России прежде всего ставят
задачи духовного, морального и общественного воспитания и самовоспитания нации.
Мы говорили с тобою, как ученый с ученым, предлагали друг другу
разные ученые, отвлеченные
задачи; мне, наконец, удалось предложить тебе такую, над которою ты задумался, и мое ученое самолюбие удовлетворено.
Замыслов (входя). Развращал молодежь… Соня и Зимин убеждали меня, что жизнь дана человеку для ежедневного упражнения в разрешении
разных социальных, моральных и иных
задач, а я доказывал им, что жизнь — искусство! Вы понимаете, жизнь — искусство смотреть на все своими глазами, слышать своими ушами…
Охотник мечтать о дарованиях и талантах, погибших в
разных русских людях от крепостного права, имел бы хорошую
задачу расчислить, каких степеней и положений мог достичь Патрикей на поприще дипломатии или науки, но я не знаю, предпочел ли бы Патрикей Семеныч всякий блестящий путь тому, что считал своим призванием: быть верным слугой своей великодушной княгине.