Неточные совпадения
Илья Ильич
проснулся, против обыкновения, очень рано, часов в восемь. Он чем-то сильно озабочен. На лице у него попеременно выступал не то страх, не то тоска
и досада. Видно
было, что его одолевала внутренняя борьба, а ум еще не являлся на помощь.
Мать осыпала его страстными поцелуями, потом осмотрела его жадными, заботливыми глазами, не мутны ли глазки, спросила, не болит ли что-нибудь, расспросила няньку, покойно ли он спал, не
просыпался ли ночью, не метался ли во сне, не
было ли у него жару? Потом взяла его за руку
и подвела его к образу.
Задевши его барина, задели за живое
и Захара. Расшевелили
и честолюбие
и самолюбие: преданность
проснулась и высказалась со всей силой. Он готов
был облить ядом желчи не только противника своего, но
и его барина,
и родню барина, который даже не знал,
есть ли она,
и знакомых. Тут он с удивительною точностью повторил все клеветы
и злословия о господах, почерпнутые им из прежних бесед с кучером.
— Ты сказал давеча, что у меня лицо не совсем свежо, измято, — продолжал Обломов, — да, я дряблый, ветхий, изношенный кафтан, но не от климата, не от трудов, а от того, что двенадцать лет во мне
был заперт свет, который искал выхода, но только жег свою тюрьму, не вырвался на волю
и угас. Итак, двенадцать лет, милый мой Андрей, прошло: не хотелось уж мне
просыпаться больше.
Оно пришло. «Это, должно
быть, силы играют, организм
проснулся…» — говорила она его словами, чутко вслушиваясь в небывалый трепет, зорко
и робко вглядываясь в каждое новое проявление пробуждающейся новой силы.
Часто случается заснуть летом в тихий, безоблачный вечер, с мерцающими звездами,
и думать, как завтра
будет хорошо поле при утренних светлых красках! Как весело углубиться в чащу леса
и прятаться от жара!..
И вдруг
просыпаешься от стука дождя, от серых печальных облаков; холодно, сыро…
— Ты засыпал бы с каждым днем все глубже — не правда ли? А я? Ты видишь, какая я? Я не состареюсь, не устану жить никогда. А с тобой мы стали бы жить изо дня в день, ждать Рождества, потом Масленицы, ездить в гости, танцевать
и не думать ни о чем; ложились бы спать
и благодарили Бога, что день скоро прошел, а утром
просыпались бы с желанием, чтоб сегодня походило на вчера… вот наше будущее — да? Разве это жизнь? Я зачахну, умру… за что, Илья?
Будешь ли ты счастлив…
Но ему не
было скучно, если утро проходило
и он не видал ее; после обеда, вместо того чтоб остаться с ней, он часто уходил соснуть часа на два; но он знал, что лишь только он
проснется, чай ему готов,
и даже в ту самую минуту, как
проснется.
Так проходит вся ночь. К рассвету Яма понемногу затихает, и светлое утро застает ее безлюдной, просторной, погруженной в сон, с накрепко закрытыми дверями, с глухими ставнями на окнах. А перед вечером женщины
проснутся и будут готовиться к следующей ночи.
— Поехать бы я вас просил, — сказал на это Тулузов, — завтра, часов в одиннадцать утра, когда господин предводитель только еще
просыпается и пьет чай; вы с ним предварительно переговорите, передадите ему, как сами смотрите на мое предложение, а часов в двенадцать и я явлюсь к нему!
«Судьба вчера свела случайно нас, // Случайно завтра разведет навечно, — // Не всё ль равно, что год, что день, что час, // Лишь только б я провел его беспечно?..» // И не сводил он ярких черных глаз // С своей жидовки и не знал, казалось, // Что резвое созданье притворялось. // Меж тем почла за нужное она //
Проснуться и была удивлена, // Как надлежало… (Страх и удивленье // Для женщин в важных случаях спасенье.)
Неточные совпадения
Скотинин. Завтре
и я
проснусь с светом вдруг.
Будь он умен, как изволит, а
и с Скотининым развяжешься не скоро. (Отходит.)
Вронский
был в эту зиму произведен в полковники, вышел из полка
и жил один. Позавтракав, он тотчас же лег на диван,
и в пять минут воспоминания безобразных сцен, виденных им в последние дни, перепутались
и связались с представлением об Анне
и мужике-обкладчике, который играл важную роль на медвежьей охоте;
и Вронский заснул. Он
проснулся в темноте, дрожа от страха,
и поспешно зажег свечу. ― «Что такое?
— Это
было рано-рано утром. Вы, верно, только
проснулись. Maman ваша спала в своем уголке. Чудное утро
было. Я иду
и думаю: кто это четверней в карете? Славная четверка с бубенчиками,
и на мгновенье вы мелькнули,
и вижу я в окно — вы сидите вот так
и обеими руками держите завязки чепчика
и о чем-то ужасно задумались, — говорил он улыбаясь. — Как бы я желал знать, о чем вы тогда думали. О важном?
К утру Анна задремала, сидя в кресле,
и когда
проснулась, то уже
было бело, светло,
и поезд подходил к Петербургу.
Теперь, когда он спал, она любила его так, что при виде его не могла удержать слез нежности; но она знала, что если б он
проснулся, то он посмотрел бы на нее холодным, сознающим свою правоту взглядом,
и что, прежде чем говорить ему о своей любви, она должна бы
была доказать ему, как он
был виноват пред нею.