Неточные совпадения
— О, баловень, сибарит! — говорил Волков, глядя, куда бы
положить шляпу, и, видя везде пыль, не
положил никуда; раздвинул обе полы фрака, чтобы сесть, но, посмотрев внимательно
на кресло, остался
на ногах.
Захар только отвернется куда-нибудь, Анисья смахнет пыль со столов, с диванов, откроет форточку, поправит шторы, приберет к месту кинутые посреди комнаты сапоги, повешенные
на парадных
креслах панталоны, переберет все платья, даже бумаги, карандаши, ножичек, перья
на столе — все
положит в порядке; взобьет измятую постель, поправит подушки — и все в три приема; потом окинет еще беглым взглядом всю комнату, подвинет какой-нибудь стул, задвинет полуотворенный ящик комода, стащит салфетку со стола и быстро скользнет в кухню, заслыша скрипучие сапоги Захара.
Ему было под пятьдесят лет, но он был очень свеж, только красил усы и прихрамывал немного
на одну ногу. Он был вежлив до утонченности, никогда не курил при дамах, не
клал одну ногу
на другую и строго порицал молодых людей, которые позволяют себе в обществе опрокидываться в
кресле и поднимать коленку и сапоги наравне с носом. Он и в комнате сидел в перчатках, снимая их, только когда садился обедать.
Обломов не мог опомниться; он все стоял в одном положении, с ужасом глядя
на то место, где стоял Захар, потом в отчаянье
положил руки
на голову и сел в
кресло.
Неточные совпадения
Француз спал или притворялся, что спит, прислонив голову к спинке
кресла, и потною рукой, лежавшею
на колене, делал слабые движения, как будто ловя что-то. Алексей Александрович встал, хотел осторожно, но, зацепив за стол, подошел и
положил свою руку в руку Француза. Степан Аркадьич встал тоже и, широко отворяя глава, желая разбудить себя, если он спит, смотрел то
на того, то
на другого. Всё это было наяву. Степан Аркадьич чувствовал, что у него в голове становится всё более и более нехорошо.
— У нас перчаток нет, — повторил я, подвигаясь ближе и ближе и
положив обе руки
на ручку
кресел.
Княжна молча встала с
кресла и первая вышла из гостиной. Все отправились вслед за ней в столовую. Казачок в ливрее с шумом отодвинул от стола обложенное подушками, также заветное,
кресло, в которое опустилась княжна; Катя, разливавшая чай, первой ей подала чашку с раскрашенным гербом. Старуха
положила себе меду в чашку (она находила, что пить чай с сахаром и грешно и дорого, хотя сама не тратила копейки ни
на что) и вдруг спросила хриплым голосом:
Одинцова сидела, прислонясь к спинке
кресел, и,
положив руку
на руку, слушала Базарова.
И он
положил голову
на прежнее место. Старик поднялся, сел
на кресло и, взявшись за подбородок, стал кусать себе пальцы…