Неточные совпадения
Захар начал закупоривать барина в кабинете; он сначала
покрыл его самого и подоткнул одеяло под него,
потом опустил шторы, плотно запер все двери и ушел к себе.
Снилась она ему сначала вся в цветах, у алтаря, с длинным
покрывалом,
потом у изголовья супружеского ложа, с стыдливо опущенными глазами, наконец — матерью, среди группы детей.
— Счастье, счастье! — едко проговорил он
потом. — Как ты хрупко, как ненадежно!
Покрывало, венок, любовь, любовь! А деньги где? а жить чем? И тебя надо купить, любовь, чистое, законное благо.
Потом мало-помалу место живого горя заступило немое равнодушие. Илья Ильич по целым часам смотрел, как падал снег и наносил сугробы на дворе и на улице, как
покрыл дрова, курятники, конуру, садик, гряды огорода, как из столбов забора образовались пирамиды, как все умерло и окуталось в саван.
Неточные совпадения
Ревность его в эти несколько минут, особенно по тому румянцу, который
покрыл ее щеки, когда она говорила с Весловским, уже далеко ушла. Теперь, слушая ее слова, он их понимал уже по-своему. Как ни странно было ему
потом вспоминать об этом, теперь ему казалось ясно, что если она спрашивает его, едет ли он на охоту, то это интересует ее только потому, чтобы знать, доставит ли он это удовольствие Васеньке Весловскому, в которого она, по его понятиям, уже была влюблена.
Второй вал
покрыл весь Симодо и смыл его до основания.
Потом еще вал, еще и еще. Круговращение продолжалось с возрастающей силой и ломало, смывало, топило и уносило с берегов все, что еще уцелело. Из тысячи домов осталось шестнадцать и погибло около ста человек. Весь залив покрылся обломками домов, джонок, трупами людей и бесчисленным множеством разнообразнейших предметов: жилищ, утвари и проч.
— «Витул! — закричал я проходившему мимо матросу, — поймай вон эту звезду!» Витул
покрыл ее фуражкой и принес мне,
потом бросился за другой, за третьей и наловил несколько продолговатых цветных мух.
Заставить, чтоб мать желала смерти своего ребенка, а иногда и больше — сделать из нее его палача, а
потом ее казнить нашим палачом или
покрыть ее позором, если сердце женщины возьмет верх, — какое умное и нравственное устройство!
Но вот часы в залах, одни за другими, бьют шесть. Двери в большую гостиную отворяются, голоса смолкают, и начинается шарканье, звон шпор… Толпы окружают закусочный стол. Пьют «под селедочку», «под парную белужью икорку», «под греночки с мозгами» и т. д. Ровно час пьют и закусывают.
Потом из залы-читальни доносится первый удар часов — семь, — и дежурный звучным баритоном
покрывает чоканье рюмок и стук ножей.