Неточные совпадения
В деревне с ней цветы рвать, кататься — хорошо; да в десять мест в один день — несчастный!» — заключил он, перевертываясь на спину и радуясь, что нет у него таких пустых желаний и
мыслей, что он не мыкается, а лежит вот тут, сохраняя свое человеческое достоинство и свой
покой.
«Ночью писать, — думал Обломов, — когда же спать-то? А поди тысяч пять в год заработает! Это хлеб! Да писать-то все, тратить
мысль, душу свою на мелочи, менять убеждения, торговать умом и воображением, насиловать свою натуру, волноваться, кипеть, гореть, не знать
покоя и все куда-то двигаться… И все писать, все писать, как колесо, как машина: пиши завтра, послезавтра; праздник придет, лето настанет — а он все пиши? Когда же остановиться и отдохнуть? Несчастный!»
Вот как ты бережешь
покой барина: расстроил совсем и лишил меня какой-нибудь новой, полезной
мысли.
У него шевельнулась странная
мысль. Она смотрела на него с спокойной гордостью и твердо ждала; а ему хотелось бы в эту минуту не гордости и твердости, а слез, страсти, охмеляющего счастья, хоть на одну минуту, а потом уже пусть потекла бы жизнь невозмутимого
покоя!
Агафья Матвеевна собственноручно кроила, подкладывала ватой и простегивала их, припадая к работе своею крепкой грудью, впиваясь в нее глазами, даже ртом, когда надо было откусить нитку, и трудилась с любовью, с неутомимым прилежанием, скромно награждая себя
мыслью, что халат и одеяла будут облекать, греть, нежить и
покоить великолепного Илью Ильича.
Он чувствовал настоятельную потребность опохмелиться, и ему не давала
покоя мысль о том, почему это крестный был сегодня так ласков с ним и зачем привел его сюда, в компанию этих первых в городе купцов? Зачем он так убедительно уговаривал, даже упрашивал его идти к Кононову на молебен и обед?
Неточные совпадения
Счастлив, кто на чреде трудится знаменитой: // Ему и то уж силы придаёт, // Что подвигов его свидетель целый свет. // Но сколь и тот почтен, кто, в низости сокрытый, // За все труды, за весь потерянный
покой, // Ни славою, ни почестьми не льстится, // И
мыслью оживлён одной: // Что к пользе общей он трудится.
Мысль любовну истребляя, // Тщусь прекрасную забыть, // И ах, Машу избегая, // Мышлю вольность получить! // Но глаза, что мя пленили, // Всеминутно предо мной; // Они дух во мне смутили, // Сокрушили мой
покой.
«Да, эволюция! Оставьте меня в
покое. Бесплодные мудрствования — как это? Grübelsucht. Почему я обязан думать о
мыслях, людях, событиях, не интересных для меня, почему? Я все время чувствую себя в чужом платье: то слишком широкое, оно сползает с моих плеч, то, узкое, стесняет мой рост».
Недели две он прожил в непривычном состоянии благодушного
покоя, и минутами это не только удивляло его, но даже внушало тревожную
мысль: где-то скопляются неприятности.
Шляпы, зонтики, ночные колпаки, очки и клизмы — вот что изготовляется из чистой
мысли силою нашего тяготения к
покою, порядку и равновесию.