Неточные совпадения
Опять тот же прыжок и ворчанье сильнее. Захар вошел, а Обломов опять
погрузился в задумчивость. Захар стоял минуты две, неблагосклонно, немного стороной посматривая на барина, и, наконец, пошел к дверям.
Захар ушел, а Обломов
погрузился в размышления. Чрез несколько минут пробило еще полчаса.
Оба
погрузились в молчание.
Но Илья Ильич не слушал его: он, подобрав ноги под себя, почти улегся
в кресло и, подгорюнившись,
погрузился не то
в дремоту, не то
в задумчивость.
Обломов успел, однако ж, прочитать пожелтевшую от времени страницу, на которой чтение прервано было месяц назад. Он положил книгу на место и зевнул, потом
погрузился в неотвязчивую думу «о двух несчастиях».
Они с бьющимся от волнения сердцем ожидали обряда, пира, церемонии, а потом, окрестив, женив или похоронив человека, забывали самого человека и его судьбу и
погружались в обычную апатию, из которой выводил их новый такой же случай — именины, свадьба и т. п.
Замолчит побежденный Илья Иванович, и опять все общество
погрузится в дремоту. Илюша, завалившись за спину матери, тоже дремлет, а иногда и совсем спит.
Тут следовал окончательно последний, самый продолжительный раскат хохота, и затем все смолкло. Один вздохнул, другой зевнул вслух, с приговоркой, и все
погрузилось в молчание.
— Поди прочь! — проворчал Илья Ильич и
погрузился опять
в тяжелый сон. Вместо храпенья стал раздаваться свист носом. Захар потянул его за полу.
— Чего же я искал? —
в недоумении спросил Обломов,
погружаясь мыслью
в прошедшее.
Но он ничего не сказал, сел только подле нее и
погрузился в созерцание ее профиля, головы, движения руки взад и вперед, как она продевала иглу
в канву и вытаскивала назад. Он наводил на нее взгляд, как зажигательное стекло, и не мог отвести.
В своей глубокой тоске немного утешаюсь тем, что этот коротенький эпизод нашей жизни мне оставит навсегда такое чистое, благоуханное воспоминание, что одного его довольно будет, чтоб не
погрузиться в прежний сон души, а вам, не принеся вреда, послужит руководством
в будущей, нормальной любви. Прощайте, ангел, улетайте скорее, как испуганная птичка улетает с ветки, где села ошибкой, так же легко, бодро и весело, как она, с той ветки, на которую сели невзначай!»
Он никогда не вникал ясно
в то, как много весит слово добра, правды, чистоты, брошенное
в поток людских речей, какой глубокий извив прорывает оно; не думал, что сказанное бодро и громко, без краски ложного стыда, а с мужеством, оно не потонет
в безобразных криках светских сатиров, а
погрузится, как перл,
в пучину общественной жизни, и всегда найдется для него раковина.
Он молча поцеловал у ней руку и простился с ней до воскресенья. Она уныло проводила его глазами, потом села за фортепьяно и вся
погрузилась в звуки. Сердце у ней о чем-то плакало, плакали и звуки. Хотела петь — не поется!
— Какая еще свежая, здоровая женщина и какая хозяйка! Право бы, замуж ей… — говорил он сам себе и
погружался в мысль… об Ольге.
«Нежен, нежен, нежен!» — мысленно твердила Ольга, но со вздохом, не как, бывало,
в парке, и
погрузилась в глубокую задумчивость.
И опять, как прежде, ему захотелось вдруг всюду, куда-нибудь далеко: и туда, к Штольцу, с Ольгой, и
в деревню, на поля,
в рощи, хотелось уединиться
в своем кабинете и
погрузиться в труд, и самому ехать на Рыбинскую пристань, и дорогу проводить, и прочесть только что вышедшую новую книгу, о которой все говорят, и
в оперу — сегодня…
Все
погрузилось в сон и мрак около него. Он сидел, опершись на руку, не замечал мрака, не слыхал боя часов. Ум его утонул
в хаосе безобразных, неясных мыслей; они неслись, как облака
в небе, без цели и без связи, — он не ловил ни одной.
И он
погружался в глубокую задумчивость.
Вероятно, с летами она успела бы помириться с своим положением и отвыкла бы от надежд на будущее, как делают все старые девы, и
погрузилась бы
в холодную апатию или стала бы заниматься добрыми делами; но вдруг незаконная мечта ее приняла более грозный образ, когда из нескольких вырвавшихся у Штольца слов она ясно увидела, что потеряла
в нем друга и приобрела страстного поклонника. Дружба утонула
в любви.
Часто
погружались они
в безмолвное удивление перед вечно новой и блещущей красотой природы. Их чуткие души не могли привыкнуть к этой красоте: земля, небо, море — все будило их чувство, и они молча сидели рядом, глядели одними глазами и одной душой на этот творческий блеск и без слов понимали друг друга.
Не встречали они равнодушно утра; не могли тупо
погрузиться в сумрак теплой, звездной, южной ночи. Их будило вечное движение мысли, вечное раздражение души и потребность думать вдвоем, чувствовать, говорить!..
Суета света касалась ее слегка, и она спешила
в свой уголок сбыть с души какое-нибудь тяжелое, непривычное впечатление, и снова уходила то
в мелкие заботы домашней жизни, по целым дням не покидала детской, несла обязанности матери-няньки, то
погружалась с Андреем
в чтение,
в толки о «серьезном и скучном», или читали поэтов, поговаривали о поездке
в Италию.
Обломов тихо
погрузился в молчание и задумчивость. Эта задумчивость была не сон и не бдение: он беспечно пустил мысли бродить по воле, не сосредоточивая их ни на чем, покойно слушал мерное биение сердца и изредка ровно мигал, как человек, ни на что не устремляющий глаз. Он впал
в неопределенное, загадочное состояние, род галлюцинации.