Повторяю то, что я уже сказал в предыдущей главе: русский чумазый
перенял от своего западного собрата его алчность и жалкую страсть к внешним отличиям, но не усвоил себе ни его подготовки, ни трудолюбия.
— Ну, простите мне мою глупую шутку, должно быть, я
перенимаю от них дурные манеры. Знаете, мне со вчерашней ночи ужасно хочется смеяться, всё смеяться, беспрерывно, долго, много. Я точно заряжен смехом… Чу! Мать приехала; я узнаю по стуку, когда карета ее останавливается у крыльца.
По образу жизни родителей Лиза с Наташей были удалены от сообщества мещанских девушек, потому и не могли
перенять от них вычурных приемов, приторных улыбок и не совсем нравственных забав, что столь обычны в среде молодых горожанок низшего слоя.
— Споем этот же романс… Я его люблю… Он мне напоминает время, когда я только начинала ходить… Я его
переняла от нашей горничной… и пела исподтишка. Отец считал всякое пение и музыку бесовским наваждением.
Неточные совпадения
Положение казалось безвыходным. Но в доме Облонских, как и во всех семейных домах, было одно незаметное, но важнейшее и полезнейшее лицо — Матрена Филимоновна. Она успокоивала барыню, уверяла ее, что всё образуется (это было ее слово, и
от нее
перенял его Матвей), и сама, не торопясь и не волнуясь, действовала.
Когда
перенимать с умом, тогда не чудо // И пользу
от того сыскать;
Если она
переймет у европейцев военное искусство и укрепит свои порты, тогда она безопасна
от всякого вторжения.
— Да, она удивительная девушка, — говорил он, стыдливо краснея, но тем с большей смелостью глядя мне в глаза, — она уж не молодая девушка, даже скорей старая, и совсем нехороша собой, но ведь что за глупость, бессмыслица — любить красоту! — я этого не могу понять, так это глупо (он говорил это, как будто только что открыл самую новую, необыкновенную истину), а такой души, сердца и правил… я уверен, не найдешь подобной девушки в нынешнем свете (не знаю,
от кого
перенял Дмитрий привычку говорить, что все хорошее редко в нынешнем свете, но он любил повторять это выражение, и оно как-то шло к нему).
— Государь, — ответил он, — как Морозов во всю жизнь чинил, так и до смерти чинить будет. Стар я, государь,
перенимать новые обычаи. Наложи опять опалу на меня, прогони
от очей твоих — а ниже Годунова не сяду!