Неточные совпадения
Солнце там ярко и жарко светит около полугода и потом удаляется оттуда не вдруг, точно нехотя, как будто оборачивается назад взглянуть еще раз или два на любимое место и подарить ему
осенью, среди ненастья, ясный, теплый
день.
— Вот день-то и прошел, и слава Богу! — говорили обломовцы, ложась в постель, кряхтя и
осеняя себя крестным знамением. — Прожили благополучно; дай Бог и завтра так! Слава тебе, Господи! Слава тебе, Господи!
И нежные родители продолжали приискивать предлоги удерживать сына дома. За предлогами, и кроме праздников,
дело не ставало. Зимой казалось им холодно, летом по жаре тоже не годится ехать, а иногда и дождь пойдет,
осенью слякоть мешает. Иногда Антипка что-то сомнителен покажется: пьян не пьян, а как-то дико смотрит: беды бы не было, завязнет или оборвется где-нибудь.
— Тарантьев, Иван Герасимыч! — говорил Штольц, пожимая плечами. — Ну, одевайся скорей, — торопил он. — А Тарантьеву скажи, как придет, — прибавил он, обращаясь к Захару, — что мы дома не обедаем, и что Илья Ильич все лето не будет дома обедать, а
осенью у него много будет
дела, и что видеться с ним не удастся…
Начал гаснуть я над писаньем бумаг в канцелярии; гаснул потом, вычитывая в книгах истины, с которыми не знал, что делать в жизни, гаснул с приятелями, слушая толки, сплетни, передразниванье, злую и холодную болтовню, пустоту, глядя на дружбу, поддерживаемую сходками без цели, без симпатии; гаснул и губил силы с Миной: платил ей больше половины своего дохода и воображал, что люблю ее; гаснул в унылом и ленивом хождении по Невскому проспекту, среди енотовых шуб и бобровых воротников, — на вечерах, в приемные
дни, где оказывали мне радушие как сносному жениху; гаснул и тратил по мелочи жизнь и ум, переезжая из города на дачу, с дачи в Гороховую, определяя весну привозом устриц и омаров,
осень и зиму — положенными
днями, лето — гуляньями и всю жизнь — ленивой и покойной дремотой, как другие…
— Теперь в Швейцарии. К
осени она с теткой поедет к себе в деревню. Я за этим здесь теперь: нужно еще окончательно похлопотать в палате. Барон не доделал
дела; он вздумал посвататься за Ольгу…
Но, несмотря на все эти трудности, он добился своего, и к
осени дело пошло или, по крайней мере, ему так казалось.
Отшатнулся я от окна, отошел к сторонке…
Осенью дело это было. Ночь стояла звездная да темная. Никогда мне, кажется, ночи этой не забыть будет. Речка эта плещется, тайга шумит, а сам я точно во сне. Сел на бережку, на траве, дрожу весь… Господи!..
Поехали по железной дороге. Погода ясная этот день стояла —
осенью дело это было, в сентябре месяце. Солнце-то светит, да ветер свежий, осенний, а она в вагоне окно откроет, сама высунется на ветер, так и сидит. По инструкции-то оно не полагается, знаете, окна открывать, да Иванов мой, как в вагон ввалился, так и захрапел; а я не смею ей сказать. Потом осмелился, подошел к ней и говорю: «Барышня, говорю, закройте окно». Молчит, будто не ей и говорят. Постоял я тут, постоял, а потом опять говорю:
Неточные совпадения
— Нет. Он в своей каморочке // Шесть
дней лежал безвыходно, // Потом ушел в леса, // Так пел, так плакал дедушка, // Что лес стонал! А
осенью // Ушел на покаяние // В Песочный монастырь.
По
осени у старого // Какая-то глубокая // На шее рана сделалась, // Он трудно умирал: // Сто
дней не ел; хирел да сох, // Сам над собой подтрунивал: // — Не правда ли, Матренушка, // На комара корёжского // Костлявый я похож?
Уже раз взявшись за это
дело, он добросовестно перечитывал всё, что относилось к его предмету, и намеревался
осенью ехать зa границу, чтоб изучить еще это
дело на месте, с тем чтобы с ним уже не случалось более по этому вопросу того, что так часто случалось с ним по различным вопросам. Только начнет он, бывало, понимать мысль собеседника и излагать свою, как вдруг ему говорят: «А Кауфман, а Джонс, а Дюбуа, а Мичели? Вы не читали их. Прочтите; они разработали этот вопрос».
Но наше северное лето, // Карикатура южных зим, // Мелькнет и нет: известно это, // Хоть мы признаться не хотим. // Уж небо
осенью дышало, // Уж реже солнышко блистало, // Короче становился
день, // Лесов таинственная сень // С печальным шумом обнажалась, // Ложился на поля туман, // Гусей крикливых караван // Тянулся к югу: приближалась // Довольно скучная пора; // Стоял ноябрь уж у двора.
Но грустно думать, что напрасно // Была нам молодость дана, // Что изменяли ей всечасно, // Что обманула нас она; // Что наши лучшие желанья, // Что наши свежие мечтанья // Истлели быстрой чередой, // Как листья
осенью гнилой. // Несносно видеть пред собою // Одних обедов длинный ряд, // Глядеть на жизнь как на обряд // И вслед за чинною толпою // Идти, не
разделяя с ней // Ни общих мнений, ни страстей.