Неточные совпадения
Жизнь ее наполнилась так тихо, незаметно для всех, что она жила в своей
новой сфере, не возбуждая внимания, без видимых порывов и
тревог. Она делала то же, что прежде, для всех других, но делала все иначе.
«Ах, если б испытывать только эту теплоту любви да не испытывать ее
тревог! — мечтал он. — Нет, жизнь трогает, куда ни уйди, так и жжет! Сколько
нового движения вдруг втеснилось в нее, занятий! Любовь — претрудная школа жизни!»
Он, с огнем опытности в руках, пускался в лабиринт ее ума, характера и каждый день открывал и изучал все
новые черты и факты, и все не видел дна, только с удивлением и
тревогой следил, как ее ум требует ежедневно насущного хлеба, как душа ее не умолкает, все просит опыта и жизни.
Сначала долго приходилось ему бороться с живостью ее натуры, прерывать лихорадку молодости, укладывать порывы в определенные размеры, давать плавное течение жизни, и то на время: едва он закрывал доверчиво глаза, поднималась опять
тревога, жизнь била ключом, слышался
новый вопрос беспокойного ума, встревоженного сердца; там надо было успокоивать раздраженное воображение, унимать или будить самолюбие. Задумывалась она над явлением — он спешил вручить ей ключ к нему.
Она знала, у кого спросить об этих
тревогах, и нашла бы ответ, но какой? Что, если это ропот бесплодного ума или, еще хуже, жажда не созданного для симпатии, неженского сердца! Боже! Она, его кумир — без сердца, с черствым, ничем не довольным умом! Что ж из нее выйдет? Ужели синий чулок! Как она падет, когда откроются перед ним эти
новые, небывалые, но, конечно, известные ему страдания!
Задумывалась она над всем, чем сама жила, — и почувствовала
новые тревоги, новые вопросы, и стала еще жаднее и пристальнее вслушиваться в Марка, встречаясь с ним в поле, за Волгой, куда он проникал вслед за нею, наконец в беседке, на дне обрыва.
Евсей прочитал несколько таких листков, их язык показался ему непонятным, но он почувствовал в этих бумажках опасное, неотразимо входившее в сердце, насыщая его
новой тревогой.
Яков Артамонов смотрел на всё, что творилось дома, с высоты забот о себе самом, но хотя заботы всё возрастали, однако и дома тоже возникало всё больше
новых тревог.
Неточные совпадения
Так, полдень мой настал, и нужно // Мне в том сознаться, вижу я. // Но так и быть: простимся дружно, // О юность легкая моя! // Благодарю за наслажденья, // За грусть, за милые мученья, // За шум, за бури, за пиры, // За все, за все твои дары; // Благодарю тебя. Тобою, // Среди
тревог и в тишине, // Я насладился… и вполне; // Довольно! С ясною душою // Пускаюсь ныне в
новый путь // От жизни прошлой отдохнуть.
Но вот багряною рукою // Заря от утренних долин // Выводит с солнцем за собою // Веселый праздник именин. // С утра дом Лариной гостями // Весь полон; целыми семьями // Соседи съехались в возках, // В кибитках, в бричках и в санях. // В передней толкотня,
тревога; // В гостиной встреча
новых лиц, // Лай мосек, чмоканье девиц, // Шум, хохот, давка у порога, // Поклоны, шарканье гостей, // Кормилиц крик и плач детей.
Она почувствовала, что должна выветрить его
тревогу, и, победив ликование, сделалась серьезно-внимательной, только в ее глазах блестела еще
новая жизнь.
И до того уже задавила его безвыходная тоска и
тревога всего этого времени, но особенно последних часов, что он так и ринулся в возможность этого цельного,
нового, полного ощущения.
Большеглазое лицо Лидии сделалось тем
новым, незнакомым лицом, которое возбуждало смутную
тревогу.