Неточные совпадения
Старинная связь была неистребима между ними.
Как Илья Ильич не умел
ни встать,
ни лечь спать,
ни быть причесанным и обутым,
ни отобедать без помощи Захара, так Захар не умел представить себе другого барина, кроме Ильи Ильича, другого существования,
как одевать, кормить его, грубить ему, лукавить, лгать и в то же время внутренне благоговеть
перед ним.
Хочется ему и в овраг сбегать: он всего саженях в пятидесяти от сада; ребенок уж прибегал к краю, зажмурил глаза, хотел заглянуть,
как в кратер вулкана… но вдруг
перед ним восстали все толки и предания об этом овраге: его объял ужас, и он,
ни жив
ни мертв, мчится назад и, дрожа от страха, бросился к няньке и разбудил старуху.
И с самим человеком творилось столько непонятного: живет-живет человек долго и хорошо — ничего, да вдруг заговорит такое непутное, или учнет кричать не своим голосом, или бродить сонный по ночам; другого,
ни с того
ни с сего, начнет коробить и бить оземь. А
перед тем
как сделаться этому, только что курица прокричала петухом да ворон прокаркал над крышей.
Они молча шли по дорожке.
Ни от линейки учителя,
ни от бровей директора никогда в жизни не стучало так сердце Обломова,
как теперь. Он хотел что-то сказать, пересиливал себя, но слова с языка не шли; только сердце билось неимоверно,
как перед бедой.
Она
ни перед кем никогда не открывает сокровенных движений сердца, никому не поверяет душевных тайн; не увидишь около нее доброй приятельницы, старушки, с которой бы она шепталась за чашкой кофе. Только с бароном фон Лангвагеном часто остается она наедине; вечером он сидит иногда до полуночи, но почти всегда при Ольге; и то они все больше молчат, но молчат как-то значительно и умно,
как будто что-то знают такое, чего другие не знают, но и только.
Перед этим опасным противником у ней уж не было
ни той силы воли и характера,
ни проницательности,
ни уменья владеть собой, с
какими она постоянно являлась Обломову.
Юношей он инстинктивно берег свежесть сил своих, потом стал рано уже открывать, что эта свежесть рождает бодрость и веселость, образует ту мужественность, в которой должна быть закалена душа, чтоб не бледнеть
перед жизнью, какова бы она
ни была, смотреть на нее не
как на тяжкое иго, крест, а только
как на долг, и достойно вынести битву с ней.
— Нет, не все равно. Нигилист — это человек, который не склоняется
ни перед какими авторитетами, который не принимает ни одного принципа на веру, каким бы уважением ни был окружен этот принцип.
Белинский — самая деятельная, порывистая, диалектически страстная натура бойца, проповедовал тогда индийский покой созерцания и теоретическое изучение вместо борьбы. Он веровал в это воззрение и не бледнел
ни перед каким последствием, не останавливался ни перед моральным приличием, ни перед мнением других, которого так страшатся люди слабые и не самобытные, в нем не было робости, потому что он был силен и искренен; его совесть была чиста.
А так как долина здесь узка и с обеих сторон стиснута горами, на которых ничего не родится, и так как администрация не останавливается
ни перед какими соображениями, когда ей нужно сбыть с рук людей, и, наверное, ежегодно будет сажать сюда на участки десятки новых хозяев, то пахотные участки останутся такими же, как теперь, то есть в 1/8, 1/4 и 1/2 дес., а пожалуй, и меньше.
Чем ближе подходило время отъезда, тем тошней становилось Калиновичу, и так как цену людям, истинно нас любящим, мы по большей части узнаем в то время, когда их теряем, то, не говоря уже о голосе совести, который не умолкал
ни перед какими доводами рассудка, привязанность к Настеньке как бы росла в нем с каждым часом более и более: никогда еще не казалась она ему так мила, и одна мысль покинуть ее, и покинуть, может быть, навсегда, заставляла его сердце обливаться кровью.
Неточные совпадения
Ни дать
ни взять юродивый, // Стоит, вздыхает, крестится, // Жаль было нам глядеть, //
Как он
перед старухою, //
Перед Ненилой Власьевой, // Вдруг на колени пал!
Вереницею прошли
перед ним: и Клементий, и Великанов, и Ламврокакис, и Баклан, и маркиз де Санглот, и Фердыщенко, но что делали эти люди, о чем они думали,
какие задачи преследовали — вот этого-то именно и нельзя было определить
ни под
каким видом.
Как взглянули головотяпы на князя, так и обмерли. Сидит, это,
перед ними князь да умной-преумной; в ружьецо попаливает да сабелькой помахивает. Что
ни выпалит из ружьеца, то сердце насквозь прострелит, что
ни махнет сабелькой, то голова с плеч долой. А вор-новотор, сделавши такое пакостное дело, стоит брюхо поглаживает да в бороду усмехается.
В речи, сказанной по этому поводу, он довольно подробно развил
перед обывателями вопрос о подспорьях вообще и о горчице,
как о подспорье, в особенности; но оттого ли, что в словах его было более личной веры в правоту защищаемого дела, нежели действительной убедительности, или оттого, что он, по обычаю своему, не говорил, а кричал, —
как бы то
ни было, результат его убеждений был таков, что глуповцы испугались и опять всем обществом пали на колени.
«Нужно физическое движенье, а то мой характер решительно портится», подумал он и решился косить,
как ни неловко это будет ему
перед братом и народом.