Неточные совпадения
«Увяз, любезный друг, по уши увяз, — думал Обломов, провожая его глазами. — И слеп, и глух, и нем для всего остального
в мире. А выйдет
в люди,
будет со временем ворочать делами и чинов нахватает… У нас это называется тоже карьерой! А как мало тут человека-то нужно:
ума его, воли, чувства — зачем это? Роскошь! И проживет
свой век, и
не пошевелится
в нем многое, многое… А между тем работает с двенадцати до пяти
в канцелярии, с восьми до двенадцати дома — несчастный!»
Впрочем, он
не был педант
в этом случае и
не стал бы настаивать на
своем; он только
не умел бы начертать
в своем уме другой дороги сыну.
—
Не брани меня, Андрей, а лучше
в самом деле помоги! — начал он со вздохом. — Я сам мучусь этим; и если б ты посмотрел и послушал меня вот хоть бы сегодня, как я сам копаю себе могилу и оплакиваю себя, у тебя бы упрек
не сошел с языка. Все знаю, все понимаю, но силы и воли нет. Дай мне
своей воли и
ума и веди меня куда хочешь. За тобой я, может
быть, пойду, а один
не сдвинусь с места. Ты правду говоришь: «Теперь или никогда больше». Еще год — поздно
будет!
И сам он как полно счастлив
был, когда
ум ее, с такой же заботливостью и с милой покорностью, торопился ловить
в его взгляде,
в каждом слове, и оба зорко смотрели: он на нее,
не осталось ли вопроса
в ее глазах, она на него,
не осталось ли чего-нибудь недосказанного,
не забыл ли он и, пуще всего, Боже сохрани!
не пренебрег ли открыть ей какой-нибудь туманный, для нее недоступный уголок, развить
свою мысль?
Но там еще шаги ее
были нерешительны, воля шатка; она только что вглядывалась и вдумывалась
в жизнь, только приводила
в сознание стихии
своего ума и характера и собирала материалы; дело создания еще
не начиналось, пути жизни угаданы
не были.
Мелания. Это — ничего! Пусть играет. Это против него же обернется, если духовное-то завещание судом оспаривать надо будет. Таисья будет свидетельницей, Зобунова, отец Павлин, трубач этот, да мало ли? Докажем, что завещатель
не в своем уме был…
Неточные совпадения
Вронский слушал внимательно, но
не столько самое содержание слов занимало его, сколько то отношение к делу Серпуховского, уже думающего бороться с властью и имеющего
в этом
свои симпатии и антипатии, тогда как для него
были по службе только интересы эскадрона. Вронский понял тоже, как мог
быть силен Серпуховской
своею несомненною способностью обдумывать, понимать вещи,
своим умом и даром слова, так редко встречающимся
в той среде,
в которой он жил. И, как ни совестно это
было ему, ему
было завидно.
Теперь или никогда надо
было объясниться; это чувствовал и Сергей Иванович. Всё, во взгляде,
в румянце,
в опущенных глазах Вареньки, показывало болезненное ожидание. Сергей Иванович видел это и жалел ее. Он чувствовал даже то, что ничего
не сказать теперь значило оскорбить ее. Он быстро
в уме своем повторял себе все доводы
в пользу
своего решения. Он повторял себе и слова, которыми он хотел выразить
свое предложение; но вместо этих слов, по какому-то неожиданно пришедшему ему соображению, он вдруг спросил:
Левин чувствовал, что брат Николай
в душе
своей,
в самой основе
своей души, несмотря на всё безобразие
своей жизни,
не был более неправ, чем те люди, которые презирали его. Он
не был виноват
в том, что родился с
своим неудержимым характером и стесненным чем-то
умом. Но он всегда хотел
быть хорошим. «Всё выскажу ему, всё заставлю его высказать и покажу ему, что я люблю и потому понимаю его», решил сам с собою Левин, подъезжая
в одиннадцатом часу к гостинице, указанной на адресе.
Помещик, очевидно, говорил
свою собственную мысль, что так редко бывает, и мысль, к которой он приведен
был не желанием занять чем-нибудь праздный
ум, а мысль, которая выросла из условий его жизни, которую он высидел
в своем деревенском уединении и со всех сторон обдумал.
Когда посетители уехали, Михайлов сел против картины Пилата и Христа и
в уме своем повторял то, что
было сказано, и хотя и
не сказано, но подразумеваемо этими посетителями.