Неточные совпадения
— Не брани меня, Андрей, а лучше в самом деле помоги! —
начал он со вздохом. — Я сам мучусь этим; и если б ты посмотрел и послушал меня вот хоть бы сегодня, как я сам копаю себе могилу и оплакиваю себя, у тебя бы
упрек не сошел
с языка. Все знаю, все понимаю, но силы и воли нет. Дай мне своей воли и ума и веди меня куда хочешь. За тобой я, может быть, пойду, а один не сдвинусь
с места. Ты правду говоришь: «Теперь или никогда больше». Еще год — поздно будет!
Надо было бы
начать с этого письма: тогда мы оба избавились бы многих
упреков совести впереди; но и теперь не поздно.
— Княгиня! — двинулся он навстречу неожиданной гостье. — Чем я обязан удовольствию видеть вас у себя… Несмотря на то, что я очень рад, я
начну с упрека… Если я вам нужен, вам стоило только написать, и я явился бы к вам.
Неточные совпадения
Сдерживая на тугих вожжах фыркающую от нетерпения и просящую хода добрую лошадь, Левин оглядывался на сидевшего подле себя Ивана, не знавшего, что делать своими оставшимися без работы руками, и беспрестанно прижимавшего свою рубашку, и искал предлога для
начала разговора
с ним. Он хотел сказать, что напрасно Иван высоко подтянул чересседельню, но это было похоже на
упрек, а ему хотелось любовного разговора. Другого же ничего ему не приходило в голову.
Когда Старцев пробовал заговорить даже
с либеральным обывателем, например, о том, что человечество, слава богу, идет вперед и что со временем оно будет обходиться без паспортов и без смертной казни, то обыватель глядел на него искоса и недоверчиво и спрашивал: «Значит, тогда всякий может резать на улице кого угодно?» А когда Старцев в обществе, за ужином или чаем, говорил о том, что нужно трудиться, что без труда жить нельзя, то всякий принимал это за
упрек и
начинал сердиться и назойливо спорить.
Так прошло много времени.
Начали носиться слухи о близком окончании ссылки, не так уже казался далеким день, в который я брошусь в повозку и полечу в Москву, знакомые лица мерещились, и между ними, перед ними заветные черты; но едва я отдавался этим мечтам, как мне представлялась
с другой стороны повозки бледная, печальная фигура Р.,
с заплаканными глазами,
с взглядом, выражающим боль и
упрек, и радость моя мутилась, мне становилось жаль, смертельно жаль ее.
Он
начал с того, что осыпал меня
упреками, потом спрашивал совета, что ему говорить.
Но судачением соседей дело ограничивалось очень редко; в большинстве случаев оно перерождалось в взаимную семейную перестрелку.
Начинали с соседей, а потом постепенно переходили к самим себе. Возникали бурные сцены, сыпались
упреки, выступали на сцену откровения…