Неточные совпадения
Приезжали князь и княгиня с семейством: князь, седой старик, с выцветшим пергаментным лицом, тусклыми навыкате глазами и большим плешивым лбом, с тремя звездами, с золотой табакеркой, с тростью с яхонтовым набалдашником, в бархатных сапогах; княгиня — величественная красотой, ростом и объемом женщина, к которой,
кажется, никогда никто не подходил близко, не обнял, не
поцеловал ее, даже сам князь, хотя у ней было пятеро детей.
И в Обломове играла такая же жизнь; ему
казалось, что он живет и чувствует все это — не час, не два, а
целые годы…
— Да, конечно, — подтвердил он, отрывая ее руку от канвы, и не
поцеловал, а только крепко прижал ее пальцы к губам и располагал,
кажется, держать так долго.
Обломов не казал глаз в город, и в одно утро мимо его окон повезли и понесли мебель Ильинских. Хотя уж ему не
казалось теперь подвигом переехать с квартиры, пообедать где-нибудь мимоходом и не прилечь
целый день, но он не знал, где и на ночь приклонить голову.
Нет ее горячего дыхания, нет светлых лучей и голубой ночи; через годы все
казалось играми детства перед той далекой любовью, которую восприняла на себя глубокая и грозная жизнь. Там не слыхать
поцелуев и смеха, ни трепетно-задумчивых бесед в боскете, среди цветов, на празднике природы и жизни… Все «поблекло и отошло».
Петро хотел было спросить… глядь — и нет уже его. Подошел к трем пригоркам; где же цветы? Ничего не видать. Дикий бурьян чернел кругом и глушил все своею густотою. Но вот блеснула на небе зарница, и перед ним
показалась целая гряда цветов, все чудных, все невиданных; тут же и простые листья папоротника. Поусомнился Петро и в раздумье стал перед ними, подпершись обеими руками в боки.
Окорока вареные, с откинутой плащом кожей, румянели розоватым салом. Окорока вестфальские провесные, тоже с откинутым плащом, спорили нежной белизной со скатертью. Они с математической точностью нарезаны были тонкими, как лист, пластами во весь поперечник окорока, и опять пласты были сложены на свои места так, что окорок
казался целым.
Из того самого бокового выхода из воксала, близ которого помещались князь и вся компания Епанчиных, вдруг
показалась целая толпа, человек по крайней мере в десять.
Неточные совпадения
Купцы. Ей-богу! такого никто не запомнит городничего. Так все и припрятываешь в лавке, когда его завидишь. То есть, не то уж говоря, чтоб какую деликатность, всякую дрянь берет: чернослив такой, что лет уже по семи лежит в бочке, что у меня сиделец не будет есть, а он
целую горсть туда запустит. Именины его бывают на Антона, и уж,
кажись, всего нанесешь, ни в чем не нуждается; нет, ему еще подавай: говорит, и на Онуфрия его именины. Что делать? и на Онуфрия несешь.
Откуда-то слышался гул;
казалось, что где-то рушатся
целые деревни и там раздаются вопли, стоны и проклятия.
Не только спокойствие, но даже самое счастье
казалось обидным и унизительным в виду этого прохвоста, который единолично сокрушил
целую массу мыслящих существ.
Издали может
показаться, что это люди хотя и суровых, но крепко сложившихся убеждений, которые сознательно стремятся к твердо намеченной
цели.
В оставленном им сочинении"О благовидной господ градоначальников наружности"(см. далее, в оправдательных документах) он довольно подробно изложил свои взгляды на этот предмет, но, как
кажется, не вполне искренно связал свои успехи у глуповских дам с какими-то политическими и дипломатическими
целями.