Неточные совпадения
Тарантьев делал много шума,
выводил Обломова
из неподвижности и скуки. Он кричал, спорил и составлял род какого-то спектакля, избавляя ленивого барина самого от необходимости говорить и делать. В комнату, где царствовал сон и покой, Тарантьев приносил жизнь, движение, а иногда и вести извне. Обломов мог слушать, смотреть, не шевеля пальцем, на что-то бойкое, движущееся и говорящее перед ним. Кроме того, он еще имел простодушие верить, что Тарантьев в самом деле способен посоветовать ему что-нибудь путное.
Несмотря на все эти причуды, другу его, Штольцу, удавалось вытаскивать его в люди; но Штольц часто отлучался
из Петербурга в Москву, в Нижний, в Крым, а потом и за границу — и без него Обломов опять ввергался весь по уши в свое одиночество и уединение,
из которого могло его
вывести только что-нибудь необыкновенное, выходящее
из ряда ежедневных явлений жизни; но подобного ничего не было и не предвиделось впереди.
Они с бьющимся от волнения сердцем ожидали обряда, пира, церемонии, а потом, окрестив, женив или похоронив человека, забывали самого человека и его судьбу и погружались в обычную апатию,
из которой
выводил их новый такой же случай — именины, свадьба и т. п.
— Вы музыкант? — спросила она, чтоб
вывести его
из смущения.
Ни петухи, ни лай собаки, ни скрип ворот не могли
вывести его
из столбняка. Загремели чашки, зашипел самовар.
Он
вывел ее
из аллеи и оборотил лицом к лунному свету.
Неточные совпадения
В день Симеона батюшка // Сажал меня на бурушку // И
вывел из младенчества // По пятому годку, // А на седьмом за бурушкой // Сама я в стадо бегала, // Отцу носила завтракать, // Утяточек пасла.
Много богатства награбили, // Жили в дремучем лесу, // Вождь Кудеяр из-под Киева //
Вывез девицу-красу.
Скотинин. Ох, братец, друг ты мой сердешный! Со мною чудеса творятся. Сестрица моя
вывезла меня скоро-наскоро
из моей деревни в свою, а коли так же проворно
вывезет меня
из своей деревни в мою, то могу пред целым светом по чистой совести сказать: ездил я ни по что, привез ничего.
Усложненность петербургской жизни вообще возбудительно действовала на него,
выводя его
из московского застоя; но эти усложнения он любил и понимал в сферах ему близких и знакомых; в этой же чуждой среде он был озадачен, ошеломлен, и не мог всего обнять.
Сняв венцы с голов их, священник прочел последнюю молитву и поздравил молодых. Левин взглянул на Кити, и никогда он не видал ее до сих пор такою. Она была прелестна тем новым сиянием счастия, которое было на ее лице. Левину хотелось сказать ей что-нибудь, но он не знал, кончилось ли. Священник
вывел его
из затруднения. Он улыбнулся своим добрым ртом и тихо сказал: «поцелуйте жену, и вы поцелуйте мужа» и взял у них
из рук свечи.