Неточные совпадения
И поверхностно наблюдательный, холодный человек,
взглянув мимоходом
на Обломова, сказал бы: «Добряк должен быть, простота!» Человек поглубже и посимпатичнее, долго вглядываясь в лицо его, отошел бы в приятном раздумье, с улыбкой.
Обломов
взглянул на конец письма.
«Примите, дескать, ваше превосходительство, отеческое участие и
взгляните оком милосердия
на неминуемое, угрожающее мне ужаснейшее несчастие, происходящее от буйственных поступков старосты, и крайнее разорение, коему я неминуемо должен подвергнуться, с женой и малолетними, остающимися без всякого призрения и куска хлеба, двенадцатью человеками детей…»
Захар
взглянул на барина, переступил с ноги
на ногу и молчал.
Солнце там ярко и жарко светит около полугода и потом удаляется оттуда не вдруг, точно нехотя, как будто оборачивается назад
взглянуть еще раз или два
на любимое место и подарить ему осенью, среди ненастья, ясный, теплый день.
— Несу ножи точить в людскую, — отвечает тот, не
взглянув на барина.
Ребенка ли выходить не сумеют там? Стоит только
взглянуть, каких розовых и увесистых купидонов носят и водят за собой тамошние матери. Они
на том стоят, чтоб дети были толстенькие, беленькие и здоровенькие.
Или Илья Иванович пойдет к окну,
взглянет туда и скажет с некоторым удивлением: «Еще пять часов только, а уж как темно
на дворе!»
Наконец не вытерпели, и
на четвертый день, собравшись толпой, с смущением распечатали. Обломов
взглянул на подпись.
И он повелительно указывал ему рукой
на лестницу. Мальчик постоял с минуту в каком-то недоумении, мигнул раза два,
взглянул на лакея и, видя, что от него больше ждать нечего, кроме повторения того же самого, встряхнул волосами и пошел
на лестницу, как встрепанный.
Захар вдруг проснулся и стороной, подозрительно
взглянул на Штольца, потом
на Обломова.
Ужели никогда не удастся
взглянуть на оригиналы и онеметь от ужаса, что ты стоишь перед произведением Микеланджело, Тициана и попираешь почву Рима?
Он боязливо обернулся к Штольцу, — его уже не было,
взглянул на Ольгу и встретил устремленный
на него все тот же любопытный взгляд.
Обломов после ужина торопливо стал прощаться с теткой: она пригласила его
на другой день обедать и Штольцу просила передать приглашение. Илья Ильич поклонился и, не поднимая глаз, прошел всю залу. Вот сейчас за роялем ширмы и дверь. Он
взглянул — за роялем сидела Ольга и смотрела
на него с большим любопытством. Ему показалось, что она улыбалась.
Обломов с упреком
взглянул на Штольца.
Молодая, наивная, почти детская усмешка ни разу не показалась
на губах, ни разу не
взглянула она так широко, открыто, глазами, когда в них выражался или вопрос, или недоумение, или простодушное любопытство, как будто ей уж не о чем спрашивать, нечего знать, нечему удивляться!
— Вот оно что! — с ужасом говорил он, вставая с постели и зажигая дрожащей рукой свечку. — Больше ничего тут нет и не было! Она готова была к воспринятию любви, сердце ее ждало чутко, и он встретился нечаянно, попал ошибкой… Другой только явится — и она с ужасом отрезвится от ошибки! Как она
взглянет тогда
на него, как отвернется… ужасно! Я похищаю чужое! Я — вор! Что я делаю, что я делаю? Как я ослеп! Боже мой!
— Эгоизм! — досказал Обломов и не смел
взглянуть на Ольгу, не смел говорить, не смел просить прощения.
Если ему и снятся тяжелые сны и стучатся в сердце сомнения, Ольга, как ангел, стоит
на страже; она
взглянет ему своими светлыми глазами в лицо, добудет, что у него
на сердце, — и все опять тихо, и опять чувство течет плавно, как река, с отражением новых узоров неба.
— Что ж ты, земляк, не подумаешь
взглянуть на квартиру? — спросил Тарантьев.
— Да вот братца-то нет; они у нас всем заведывают, — сказала она монотонно,
взглянув в первый раз
на Обломова прямо и опустив опять глаза
на шаль.
— Мы было хотели, да братец не велят, — живо перебила она и уж совсем смело
взглянула на Обломова, — «Бог знает, что у него там в столах да в шкапах… — сказали они, — после пропадет — к нам привяжутся…» — Она остановилась и усмехнулась.
— Что вы не дадите
на себя
взглянуть, пожелать вам доброго утра? — упрекнул Обломов.
Он был лет сорока, с прямым хохлом
на лбу и двумя небрежно
на ветер пущенными такими же хохлами
на висках, похожими
на собачьи уши средней величины. Серые глаза не вдруг глядели
на предмет, а сначала
взглядывали украдкой, а во второй раз уж останавливались.
Он
взглянул на часы: два часа, пора ехать к Ольге. Сегодня положенный день обедать. Он мало-помалу развеселился, велел привести извозчика и поехал в Морскую.
«Вечером, по грязи, этакую даль!» — подумал Обломов, но,
взглянув ей в глаза, отвечал
на ее улыбку улыбкой согласия.
Он
взглянул на ложу: бинокль Ольги устремлен был
на него.
Захар
взглянул было
на Обломова, да увидал яростно устремленные
на него глаза и тотчас перенес взгляд направо, в угол.
Он опять
взглянул на Захара.
Она была не без лукавства. Если ей очень хотелось
взглянуть на Обломова при свидетелях, она прежде
взглянет попеременно
на троих других, потом уж
на него.
Но он сухо поблагодарил ее, не подумал
взглянуть на локти и извинился, что очень занят. Потом углубился в воспоминания лета, перебрал все подробности, вспомнил о всяком дереве, кусте, скамье, о каждом сказанном слове, и нашел все это милее, нежели как было в то время, когда он наслаждался этим.
— Однако ж это позор: я не поддамся! — твердил он, стараясь ознакомиться с этими призраками, как и трус силится, сквозь зажмуренные веки,
взглянуть на призраки и чувствует только холод у сердца и слабость в руках и ногах.
Он
взглянул на Ольгу: она без чувств. Голова у ней склонилась
на сторону, из-за посиневших губ видны были зубы. Он не заметил, в избытке радости и мечтанья, что при словах: «когда устроятся дела, поверенный распорядится», Ольга побледнела и не слыхала заключения его фразы.
Отчего по ночам, не надеясь
на Захара и Анисью, она просиживала у его постели, не спуская с него глаз, до ранней обедни, а потом, накинув салоп и написав крупными буквами
на бумажке: «Илья», бежала в церковь, подавала бумажку в алтарь, помянуть за здравие, потом отходила в угол, бросалась
на колени и долго лежала, припав головой к полу, потом поспешно шла
на рынок и с боязнью возвращалась домой,
взглядывала в дверь и шепотом спрашивала у Анисьи...
И главное, все это делалось покойно: не было у него ни опухоли у сердца, ни разу он не волновался тревогой о том, увидит ли он хозяйку или нет, что она подумает, что сказать ей, как отвечать
на ее вопрос, как она
взглянет, — ничего, ничего.
— Как, ужели ты слышал… Где она теперь? — быстро спросил он,
взглянув на Штольца.
Он
взглянул на Ольгу: лицо ее не подтверждало слов тетки. Он еще пристальнее поглядел
на нее, но она была непроницаема, недоступна его наблюдению.
Мало-помалу испуг пропадал в лице Обломова, уступая место мирной задумчивости, он еще не поднимал глаз, но задумчивость его через минуту была уж полна тихой и глубокой радости, и когда он медленно
взглянул на Штольца, во взгляде его уж было умиление и слезы.
Любитель комфорта, может быть, пожал бы плечами,
взглянув на всю наружную разнорядицу мебели, ветхих картин, статуй с отломанными руками и ногами, иногда плохих, но дорогих по воспоминанию гравюр, мелочей. Разве глаза знатока загорелись бы не раз огнем жадности при взгляде
на ту или другую картину,
на какую-нибудь пожелтевшую от времени книгу,
на старый фарфор или камни и монеты.
Потом он
взглянет на окружающее его, вкусит временных благ и успокоится, задумчиво глядя, как тихо и покойно утопает в пожаре зари вечернее солнце, наконец решит, что жизнь его не только сложилась, но и создана, даже предназначена была так просто, немудрено, чтоб выразить возможность идеально покойной стороны человеческого бытия.
Обломов молчал, опустив голову и не смея
взглянуть на Штольца.
— Ну, приходи
на Андрюшу
взглянуть: я тебя велю накормить, одеть, а там как хочешь! — сказал Штольц и дал ему денег.
— Приду; как не прийти
взглянуть на Андрея Ильича? Чай, великонек стал! Господи! Радости какой привел дождаться Господь! Приду, батюшка, дай Бог вам доброго здоровья и несчетные годы… — ворчал Захар вслед уезжавшей коляске.