Неточные совпадения
Может быть, Илюша уж давно замечает и понимает, что говорят и делают при нем: как
батюшка его, в плисовых панталонах, в коричневой суконной ваточной куртке, день-деньской только и
знает, что ходит из угла в угол, заложив руки назад, нюхает табак и сморкается, а матушка переходит от кофе к чаю, от чая к обеду; что родитель и не вздумает никогда поверить, сколько копен скошено или сжато, и взыскать за упущение, а подай-ко ему не скоро носовой платок, он накричит о беспорядках и поставит вверх дном весь дом.
— Как тебе не грех, Захар Трофимыч, пустяки молоть? Не слушайте его,
батюшка, — сказала она, — никто и не говорил, и не
знает, Христом-Богом…
— Другой, на моем месте, стал бы уже говорить, что чувство, от которого вы страдаете, хорошо. Я еще не скажу этого. Ваш
батюшка знает о нем? Прошу вас помнить, что я не буду говорить с ним без вашего разрешения.
С малышами приходилось несколько иначе: их учили по слуху, то есть наставники повторяли урок до тех пор, пока он усваивался детьми крепко и прочно.
Батюшка знал прекрасно, на кого надо было обратить большее внимание.
«Позвольте, мол, православные, лодочку взять прокатиться до Раздеришина», — сказал я им. «С нашим удовольствием, мы-де вашего
батюшку знаем.
Неточные совпадения
Осип. Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь вам, да все,
знаете, лучше уехать скорее: ведь вас, право, за кого-то другого приняли… И
батюшка будет гневаться, что так замешкались. Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
Г-жа Простакова. Ах, мой
батюшка! Да извозчики-то на что ж? Это их дело. Это таки и наука-то не дворянская. Дворянин только скажи: повези меня туда, — свезут, куда изволишь. Мне поверь,
батюшка, что, конечно, то вздор, чего не
знает Митрофанушка.
Г-жа Простакова. Бог вас
знает, как вы нынче судите. У нас, бывало, всякий того и смотрит, что на покой. (Правдину.) Ты сам,
батюшка, других посмышленее, так сколько трудисся! Вот и теперь, сюда шедши, я видела, что к тебе несут какой-то пакет.
— Да разве я не вижу,
батюшка? Пора мне господ
знать. Сызмальства в господах выросла. Ничего,
батюшка. Было бы здоровье, да совесть чиста.
Жизнь эта открывалась религией, но религией, не имеющею ничего общего с тою, которую с детства
знала Кити и которая выражалась в обедне и всенощной во Вдовьем Доме, где можно было встретить знакомых, и в изучении с
батюшкой наизусть славянских текстов; это была религия возвышенная, таинственная, связанная с рядом прекрасных мыслей и чувств, в которую не только можно было верить, потому что так велено, но которую можно было любить.