По улице шел другой жид, остановился, вступил тоже в разговор, и когда Бульба выкарабкался наконец из-под кирпича, он увидел трех жидов, говоривших
с большим жаром.
В политико-экономических книгах, в Милле, например, которого он изучал первого
с большим жаром, надеясь всякую минуту найти разрешение занимавших его вопросов, он нашел выведенные из положения европейского хозяйства законы; но он никак не видел, почему эти законы, неприложимые к России, должны быть общие.
Войдя в залу, я спрятался в толпе мужчин и начал делать свои наблюдения. Грушницкий стоял возле княжны и что-то говорил
с большим жаром; она его рассеянно слушала, смотрела по сторонам, приложив веер к губкам; на лице ее изображалось нетерпение, глаза ее искали кругом кого-то; я тихонько подошел сзади, чтоб подслушать их разговор.
Аркадий начал рассказывать и говорить о Базарове еще
с большим жаром, с большим увлечением, чем в тот вечер, когда он танцевал мазурку с Одинцовой.
— Да, право, — продолжал Захар
с большим жаром. — Вон, говорят, какое-то неслыханное чудовище привезли: его бы поглядели. В тиатр или маскарад бы пошли, а тут бы без вас и переехали.
Неточные совпадения
Испанцев в церквах совсем нет; испанок немного
больше. Все метисы, тагалы да заезжие европейцы разных наций. Мы везде застали проповедь. Проповедники говорили
с жаром, но этот
жар мне показался поддельным; манеры и интонация голоса у всех заученные.
— Не более часу, чтоб не более часу, и как можно
больше монпансье и тягушек положите; это там девки любят, —
с жаром настаивал Митя.
Хотя во всеобщем шумном разговоре он принимал до сих пор
большое участие, но одушевление его было только лихорадочное; собственно к разговору он был невнимателен; спор его был бессвязен, насмешлив и небрежно парадоксален; он не договаривал и бросал то, о чем за минуту сам начинал говорить
с горячечным
жаром.
Старик обошел меховой корпус и повернул к пудлинговому, самому
большому из всех; в ближайшей половине, выступавшей внутрь двора глаголем, ослепительным
жаром горели пудлинговые печи, середину корпуса занимал обжимочный молот, а в глубине
с лязгом и змеиным шипеньем работала катальная машина.
Груздев отнесся к постигшему Самосадку позору
с большим азартом, хотя у самого уже начинался
жар. Этот сильный человек вдруг ослабел, и только стоило ему закрыть глаза, как сейчас же начинался бред. Петр Елисеич сидел около его кровати до полночи. Убедившись, что Груздев забылся, он хотел выйти.