И только он, сидящий там,имеет законное основание считать себя властелином окрестности, по праву, издавна признанному, а не купленному при содействии кабаков, и только он же всегда был и будет подлинным
сыном церкви, а не нахальным пришлецом, воровски восхитившим не принадлежащее ему звание.
Один почтенный старец выразился об нем, что он «достолюбезный
сын церкви»; жена губернского предводителя сказала: «Ничего, он очень мил, но, кажется, слишком серьезен»; вице-губернатор промычал что-то невнятное; градской голова удивился, что он «в таких младых летах, а подит-кось!».
К десяти часам Егор Фомич, наконец, изволили проснуться, а затем показались в зале. Как покорный
сын церкви, Егор Фомич подошел под благословение батюшки и даже поцеловал у него руку.
Неточные совпадения
— Мы — бога во Христе отрицаемся, человека же — признаем! И был он, Христос, духовен человек, однако — соблазнил его Сатана, и нарек он себя
сыном бога и царем правды. А для нас — несть бога, кроме духа! Мы — не мудрые, мы — простые. Мы так думаем, что истинно мудр тот, кого люди безумным признают, кто отметает все веры, кроме веры в духа. Только дух — сам от себя, а все иные боги — от разума, от ухищрений его, и под именем Христа разум же скрыт, — разум
церкви и власти.
Розанов всюду распинается за христианство, за православие, за
церковь, всюду выставляет себя верным
сыном православной
церкви.
Во многих случаях, казалось бы, и у нас то же; но в том и дело, что, кроме установленных судов, есть у нас, сверх того, еще и
церковь, которая никогда не теряет общения с преступником, как с милым и все еще дорогим
сыном своим, а сверх того, есть и сохраняется, хотя бы даже только мысленно, и суд
церкви, теперь хотя и не деятельный, но все же живущий для будущего, хотя бы в мечте, да и преступником самим несомненно, инстинктом души его, признаваемый.
Только сознав свою вину как
сын Христова общества, то есть
церкви, он сознает и вину свою пред самим обществом, то есть пред
церковью.
Не знаю. В последнее время, то есть после окончания моего курса, она была очень хорошо расположена ко мне; но мой арест, слухи о нашем вольном образе мыслей, об измене православной
церкви при вступлении в сен-симонскую «секту» разгневали ее; она с тех пор меня иначе не называла, как «государственным преступником» или «несчастным
сыном брата Ивана». Весь авторитет Сенатора был нужен, чтоб она решилась отпустить NataLie в Крутицы проститься со мной.