Иногда ночное небо в разных местах освещалось дальним заревом от выжигаемого по лугам и рекам сухого тростника, и темная вереница лебедей, летевших
на север, вдруг освещалась серебряно-розовым светом, и тогда казалось, что красные платки летали по темному небу.
Был, говорит он, в древности народ, головотяпами именуемый, и жил он далеко
на севере, там, где греческие и римские историки и географы предполагали существование Гиперборейского моря.
На запад пятиглавый Бешту синеет, как «последняя туча рассеянной бури»;
на север подымается Машук, как мохнатая персидская шапка, и закрывает всю эту часть небосклона; на восток смотреть веселее: внизу передо мною пестреет чистенький, новенький городок, шумят целебные ключи, шумит разноязычная толпа, — а там, дальше, амфитеатром громоздятся горы все синее и туманнее, а на краю горизонта тянется серебряная цепь снеговых вершин, начинаясь Казбеком и оканчиваясь двуглавым Эльбрусом…
— Обо мне — начальство заботится, посылало отдохнуть далеко
на север, четырнадцать месяцев отдыхал. Не совсем удобно, а — очень хорошо для души. Потом вот за границу сбегал.
Неточные совпадения
Север потемнел и покрылся тучами; из этих туч нечто неслось
на город: не то ливень, не то смерч.
Так думал молодой повеса, // Летя в пыли
на почтовых, // Всевышней волею Зевеса // Наследник всех своих родных. — // Друзья Людмилы и Руслана! // С героем моего романа // Без предисловий, сей же час // Позвольте познакомить вас: // Онегин, добрый мой приятель, // Родился
на брегах Невы, // Где, может быть, родились вы // Или блистали, мой читатель; // Там некогда гулял и я: // Но вреден
север для меня.
Пускай меня отъявят старовером, // Но хуже для меня наш
Север во сто крат // С тех пор, как отдал всё в обмен
на новый лад — // И нравы, и язык, и старину святую, // И величавую одежду
на другую // По шутовскому образцу:
Было еще не поздно, только что зашло солнце и не погасли красноватые отсветы
на главах церквей. С
севера надвигалась туча, был слышен гром, как будто по железным крышам домов мягкими лапами лениво ходил медведь.
А когда зададут тему
на диссертацию, он терялся, впадал в уныние, не зная, как приступить к рассуждению, например, «об источниках к изучению народности», или «о древних русских деньгах», или «о движении народов с
севера на юг».