Неточные совпадения
— Долой самодержавие! — кричали всюду в толпе, она тесно заполнила всю площадь, черной
кашей кипела на ней, в густоте ее неестественно подпрыгивали лошади, точно каменная и замороженная земля под ними стала
жидкой, засасывала их, и они погружались в нее до колен, раскачивая согнувшихся в седлах казаков; казаки, крестя нагайками воздух, били направо, налево, люди, уклоняясь от ударов, свистели, кричали:
Сели на песке кучками по восьмеро на чашку. Сперва хлебали с хлебом «юшку», то есть
жидкий навар из пшена с «поденьем», льняным черным маслом, а потом густую пшенную «ройку» с ним же. А чтобы сухое пшено в рот лезло, зачерпнули около берега в чашки воды: ложка
каши — ложка воды, а то ройка крута и суха, в глотке стоит. Доели. Туман забелел кругом. Все жались под дым, а то комар заел. Онучи и лапти сушили. Я в первый раз в жизни надел лапти и нашел, что удобнее обуви и не придумаешь: легко и мягко.
— Ах, ты, габерсупник [Габерсупник — человек, питающийся «габерсупом» — лечебной
жидкой овсяной
кашей.]! — сказал ему почти с презрением князь.
Попадались ли ему щи с
кашей — он с удовольствием хлебал щи и заедал их
кашей; представлялся ли ему немецкий
жидкий суп — он с той же готовностью налегал на суп, а случалась тут
каша — он и
кашу туда же валил в тарелку — и ничего.
Пять дней мы шли по реке Мухеню, следуя всем ее изгибам, которые удлиняли наш путь по крайней мере в два или три раза. Во время пути мы кормили собак два раза в день: немного утром, перед выступлением в поход — сухой рыбой и затем вечером на биваке —
жидкой гречневой или чумизной
кашей, сваренной с юколой. Сначала они неохотно ели кашицу, и это вынуждало нас прятать от них на деревья наши лыжи, обтянутые кожей, ремни, обувь и прочее имущество, иначе все это было бы сразу съедено.