— Любуется // Старик ботинкой крохотной, // Такую
держит речь: // — Мне зять — плевать, и дочь смолчит, // Жена — плевать, пускай ворчит!
Перед лицами высшими Хвалынский большей частью безмолвствует, а к лицам низшим, которых, по-видимому, презирает, но с которыми только и знается,
держит речи отрывистые и резкие, беспрестанно употребляя выраженья, подобные следующим: «Это, однако, вы пус-тя-ки говорите», или: «Я, наконец, вынужденным нахожусь, милосвый сдарь мой, вам поставить на вид», или: «Наконец вы должны, однако же, знать, с кем имеете дело», и пр.
Катя зашла. За стойкою с огромным обзеленевшим самоваром грустно стоял бывший владелец кофейни, толстый грек Аврамиди. Было много болгар. Они сидели на скамейках у стен и за столиками, молча слушали. Перед стойкою к ним
держал речь приземистый человек с кривыми ногами, в защитной куртке. Глаза у него были выпученные, зубы темные и кривые. Питомец темных подвалов, не знавший в детстве ни солнца, ни чистого воздуха.
Неточные совпадения
Сам Государев посланный // К народу
речь держал, // То руганью попробует // И плечи с эполетами // Подымет высоко, // То ласкою попробует // И грудь с крестами царскими // Во все четыре стороны // Повертывать начнет.
— Не с этим народом, а с этим приказчиком! — сказал Левин, вспыхнув. — Ну для чего я вас
держу! — закричал он. Но вспомнив, что этим не поможешь, остановился на половине
речи и только вздохнул. — Ну что, сеять можно? — спросил он, помолчав.
Даже как бы еще приятнее стал он в поступках и оборотах, еще ловче подвертывал под ножку ножку, когда садился в кресла; еще более было мягкости в выговоре
речей, осторожной умеренности в словах и выраженьях, более уменья
держать себя и более такту во всем.
Во дни веселий и желаний // Я был от балов без ума: // Верней нет места для признаний // И для вручения письма. // О вы, почтенные супруги! // Вам предложу свои услуги; // Прошу мою заметить
речь: // Я вас хочу предостеречь. // Вы также, маменьки, построже // За дочерьми смотрите вслед: //
Держите прямо свой лорнет! // Не то… не то, избави Боже! // Я это потому пишу, // Что уж давно я не грешу.
Выслушав мысленно такое заявление, капитан Гоп
держал, мысленно же, следующую
речь: «Отправляйтесь куда хотите, мой птенчик.