— Прощайте, товарищи! — кричал он им сверху. — Вспоминайте меня и будущей же весной прибывайте сюда вновь да хорошенько погуляйте! Что, взяли, чертовы ляхи? Думаете, есть что-нибудь на свете, чего бы побоялся козак? Постойте же, придет время,
будет время, узнаете вы, что такое православная русская вера! Уже и теперь чуют дальние и близкие народы: подымается из Русской земли свой царь, и не будет в мире силы, которая бы не покорилась ему!..
Неточные совпадения
Светлица
была убрана во вкусе того
времени, о котором живые намеки остались только в песнях да в народных домах, уже не поющихся более на Украйне бородатыми старцами-слепцами в сопровождении тихого треньканья бандуры, в виду обступившего народа; во вкусе того бранного, трудного
времени, когда начались разыгрываться схватки и битвы на Украйне за унию.
На полках по углам стояли кувшины, бутыли и фляжки зеленого и синего стекла, резные серебряные кубки, позолоченные чарки всякой работы: венецейской, турецкой, черкесской, зашедшие в светлицу Бульбы всякими путями, через третьи и четвертые руки, что
было весьма обыкновенно в те удалые
времена.
Берестовые скамьи вокруг всей комнаты; огромный стол под образами в парадном углу; широкая печь с запечьями, уступами и выступами, покрытая цветными пестрыми изразцами, — все это
было очень знакомо нашим двум молодцам, приходившим каждый год домой на каникулярное
время; приходившим потому, что у них не
было еще коней, и потому, что не в обычае
было позволять школярам ездить верхом.
Кроме рейстровых козаков, [Рейстровые козаки — казаки, занесенные поляками в списки (реестры) регулярных войск.] считавших обязанностью являться во
время войны, можно
было во всякое
время, в случае большой потребности, набрать целые толпы охочекомонных: [Охочекомонные козаки — конные добровольцы.] стоило только есаулам пройти по рынкам и площадям всех сел и местечек и прокричать во весь голос, ставши на телегу: «Эй вы, пивники, броварники!
Они
были отданы по двенадцатому году в Киевскую академию, потому что все почетные сановники тогдашнего
времени считали необходимостью дать воспитание своим детям, хотя это делалось с тем, чтобы после совершенно позабыть его.
Наконец он узнал, что это
была дочь приехавшего на
время ковенского воеводы.
Сечь не любила затруднять себя военными упражнениями и терять
время; юношество воспитывалось и образовывалось в ней одним опытом, в самом пылу битв, которые оттого
были почти беспрерывны.
А мы тем
временем были бы наготове, и силы у нас
были бы свежие, и никого б не побоялись.
— Хорошо, — сказал Тарас и потом, подумав, обратился к козакам и проговорил так: — Жида
будет всегда
время повесить, когда
будет нужно, а на сегодня отдайте его мне. — Сказавши это, Тарас повел его к своему обозу, возле которого стояли козаки его. — Ну, полезай под телегу, лежи там и не пошевелись; а вы, братцы, не выпускайте жида.
— О! да этот
будет со
временем добрый полковник! — говорил старый Тарас. — Ей-ей,
будет добрый полковник, да еще такой, что и батька за пояс заткнет!
Он вперил глаза внимательней, чтобы рассмотреть, заснувшие ли это
были или умершие, и в это
время наткнулся на что-то лежавшее у ног его.
— Много между нами
есть старших и советом умнейших, но коли меня почтили, то мой совет: не терять, товарищи,
времени и гнаться за татарином. Ибо вы сами знаете, что за человек татарин. Он не станет с награбленным добром ожидать нашего прихода, а мигом размытарит его, так что и следов не найдешь. Так мой совет: идти. Мы здесь уже погуляли. Ляхи знают, что такое козаки; за веру, сколько
было по силам, отмстили; корысти же с голодного города не много. Итак, мой совет — идти.
Итак,
выпьем, товарищи, разом
выпьем поперед всего за святую православную веру: чтобы пришло наконец такое
время, чтобы по всему свету разошлась и везде
была бы одна святая вера, и все, сколько ни
есть бусурменов, все бы сделались христианами!
Пусть же стоит на вечные
времена православная Русская земля и
будет ей вечная честь!» И зажмурил ослабшие свои очи, и вынеслась козацкая душа из сурового тела.
В то
время, когда происходило описываемое событие, на пограничных местах не
было еще никаких таможенных чиновников и объездчиков, этой страшной грозы предприимчивых людей, и потому всякий мог везти, что ему вздумалось.
Смутны стояли гетьман и полковники, задумалися все и молчали долго, как будто теснимые каким-то тяжелым предвестием. Недаром провещал Тарас: так все и сбылось, как он провещал. Немного
времени спустя, после вероломного поступка под Каневом, вздернута
была голова гетьмана на кол вместе со многими из первейших сановников.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же
время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да
есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это
время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Аммос Федорович. С восемьсот шестнадцатого
был избран на трехлетие по воле дворянства и продолжал должность до сего
времени.
Пьем много мы по
времени, // А больше мы работаем. // Нас пьяных много видится, // А больше трезвых нас. // По деревням ты хаживал? // Возьмем ведерко с водкою,
— Во
времена досюльные // Мы
были тоже барские, // Да только ни помещиков, // Ни немцев-управителей // Не знали мы тогда. // Не правили мы барщины, // Оброков не платили мы, // А так, когда рассудится, // В три года раз пошлем.
Пришел солдат с медалями, // Чуть жив, а
выпить хочется: // — Я счастлив! — говорит. // «Ну, открывай, старинушка, // В чем счастие солдатское? // Да не таись, смотри!» // — А в том, во-первых, счастие, // Что в двадцати сражениях // Я
был, а не убит! // А во-вторых, важней того, // Я и во
время мирное // Ходил ни сыт ни голоден, // А смерти не дался! // А в-третьих — за провинности, // Великие и малые, // Нещадно бит я палками, // А хоть пощупай — жив!