Неточные совпадения
Хлестаков (защищая
рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться
с другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один человек
в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
В окно высовываются
руки с просьбами.
Пошел, пошел! чего лезешь? (Упирается первому
руками в брюхо и выпирается вместе
с ним
в прихожую, захлопнув за собою дверь.)
Хлестаков. Нет, я влюблен
в вас. Жизнь моя на волоске. Если вы не увенчаете постоянную любовь мою, то я недостоин земного существования.
С пламенем
в груди прошу
руки вашей.
Те же и почтмейстер, впопыхах,
с распечатанным письмом
в руке.
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера,
с тем чтобы отправить его
с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот и тянет!
В одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а
в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И
руки дрожат, и все помутилось.
Городничий посередине
в виде столба,
с распростертыми
руками и закинутою назад головою.
Неточные совпадения
Есть грязная гостиница, // Украшенная вывеской // (
С большим носатым чайником // Поднос
в руках подносчика, // И маленькими чашками, // Как гусыня гусятами, // Тот чайник окружен), // Есть лавки постоянные // Вподобие уездного // Гостиного двора…
Уж
в баньке он попарился, // Ушицы ложкой собственной, //
С рукой благословляющей, // Досыта похлебал.
И то уж благо:
с Домною // Делился им; младенцами // Давно
в земле истлели бы // Ее родные деточки, // Не будь
рука вахлацкая // Щедра, чем Бог послал.
Пришел и сам Ермил Ильич, // Босой, худой,
с колодками, //
С веревкой на
руках, // Пришел, сказал: «Была пора, // Судил я вас по совести, // Теперь я сам грешнее вас: // Судите вы меня!» // И
в ноги поклонился нам.
«Эх, Влас Ильич! где враки-то? — // Сказал бурмистр
с досадою. — // Не
в их
руках мы, что ль?.. // Придет пора последняя: // Заедем все
в ухаб, // Не выедем никак, //
В кромешный ад провалимся, // Так ждет и там крестьянина // Работа на господ!»