Неточные совпадения
Государыня заметила, что не под монархическим правлением угнетаются высокие, благородные движенья души, не там презираются
и преследуются творенья ума, поэзии
и художеств; что, напротив, одни монархи бывали их покровителями; что Шекспиры, Мольеры процветали под их великодушной защитой, между тем как Дант не мог найти угла в своей республиканской родине; что истинные гении возникают во
время блеска
и могущества государей
и государств, а не во
время безобразных политических явлений
и терроризмов республиканских, которые доселе не подарили миру ни одного поэта; что нужно отличать поэтов-художников, ибо один только мир
и прекрасную тишину низводят они в душу, а не волненье
и ропот; что ученые, поэты
и все производители искусств суть перлы
и бриллианты в императорской короне: ими красуется
и получает еще больший блеск
эпоха великого государя.
Стало быть, надо выйти за различия
времен и эпох, как и действительностей или возможностей, ибо для него не существует ничего ни старого, ни нового, и превосходно называется он в Откровении первый и последний.
Неточные совпадения
Cемен Константинович Двоекуров градоначальствовал в Глупове с 1762 по 1770 год. Подробного описания его градоначальствования не найдено, но, судя по тому, что оно соответствовало первым
и притом самым блестящим годам екатерининской
эпохи, следует предполагать, что для Глупова это было едва ли не лучшее
время в его истории.
Победа над Наполеоном еще более утвердила их в этом мнении,
и едва ли не в эту самую
эпоху сложилась знаменитая пословица:"Шапками закидаем!", которая впоследствии долгое
время служила девизом глуповских подвигов на поле брани.
Такова была простота нравов того
времени, что мы, свидетели
эпохи позднейшей, с трудом можем перенестись даже воображением в те недавние
времена, когда каждый эскадронный командир, не называя себя коммунистом, вменял себе, однако ж, за честь
и обязанность быть оным от верхнего конца до нижнего.
Вот если вы не согласитесь с этим последним тезисом
и ответите: «Не так» или «не всегда так», то я, пожалуй,
и ободрюсь духом насчет значения героя моего Алексея Федоровича. Ибо не только чудак «не всегда» частность
и обособление, а напротив, бывает так, что он-то, пожалуй,
и носит в себе иной раз сердцевину целого, а остальные люди его
эпохи — все, каким-нибудь наплывным ветром, на
время почему-то от него оторвались…
Мы Европу все еще знаем задним числом; нам всем мерещатся те
времена, когда Вольтер царил над парижскими салонами
и на споры Дидро звали, как на стерлядь; когда приезд Давида Юма в Париж сделал
эпоху,
и все контессы, виконтессы ухаживали за ним, кокетничали с ним до того, что другой баловень, Гримм, надулся
и нашел это вовсе не уместным.