Неточные совпадения
Он лжет во всякое время, этот Невский проспект, но более всего тогда, когда ночь сгущенною массою наляжет на него и отделит белые и палевые стены домов, когда весь город превратится в гром и блеск, мириады карет валятся с
мостов, форейторы кричат и прыгают на лошадях и когда сам демон
зажигает лампы для того только, чтобы показать всё не в настоящем виде.
«Зажгут или не
зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
— Да, съездите, пожалуйста, — сказал генерал, повторяя то, что̀ уже раз подробно было приказано, — и скажите гусарам, чтоб они последние перешли и
зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что̀ делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели
зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
Неточные совпадения
Мы въехали в город с другой стороны; там уж кое-где
зажигали фонари: начинались сумерки. Китайские лавки сияли цветными огнями. В полумраке двигалась по тротуарам толпа гуляющих; по мостовой мчались коляски. Мы опять через
мост поехали к крепости, но на
мосту была такая теснота от экипажей, такая толкотня между пешеходами, что я ждал минут пять в линии колясок, пока можно было проехать. Наконец мы высвободились из толпы и мимо крепостной стены приехали на гласис и вмешались в ряды экипажей.
Помню, что спускался уже темный осенний вечер, и Пепко
зажег грошовую лампочку под бумажным зеленым абажуром. Наш флигелек стоял на самом берегу Невы, недалеко от Самсониевского
моста, и теперь, когда несколько затих дневной шум, с особенной отчетливостью раздавались наводившие тоску свистки финляндских пароходиков, сновавших по Неве в темные ночи, как светляки. На меня эти свистки произвели особенно тяжелое впечатление, как дикие вскрики всполошившейся ночной птицы.
На том берегу, в доме Копылова,
зажгли огонь, светлая полоса легла по дороге к
мосту, и в свете чётко встали три тёмные фигуры, в одной из них Николай сразу узнал Степана, а другая показалась похожею на Христину.
И на
мосту, и по улицам
зажигали фонари; один за другим загорались огни и на пароходах, что стройными рядами стояли на Оке и на Волге.
— Да как же, батюшка, — заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлою рукой мокрые от пота волосы, — как же не говорил, что
мост зажечь, когда горючие вещества положили?