Откуда возьмется и надутость и чопорность, станет ворочаться по вытверженным наставлениям, станет ломать голову и придумывать, с кем и как, и сколько нужно говорить, как на кого смотреть, всякую минуту будет бояться, чтобы не сказать больше, чем нужно, запутается наконец сама, и кончится тем, что станет наконец врать всю жизнь, и выдет просто
черт знает что!» Здесь он несколько времени помолчал и потом прибавил: «А любопытно бы знать, чьих она? что, как ее отец? богатый ли помещик почтенного нрава или просто благомыслящий человек с капиталом, приобретенным на службе?
Попробовали было заикнуться о Наполеоне, но и сами были не рады, что попробовали, потому что Ноздрев понес такую околесину, которая не только не имела никакого подобия правды, но даже просто ни на что не имела подобия, так что чиновники, вздохнувши, все отошли прочь; один только полицеймейстер долго еще слушал, думая, не будет ли, по крайней мере, чего-нибудь далее, но наконец и рукой махнул, сказавши: «
Черт знает что такое!» И все согласились в том, что как с быком ни биться, а все молока от него не добиться.
— Как же так вдруг решился?.. — начал было говорить Василий, озадаченный не на шутку таким решеньем, и чуть было не прибавил: «И еще замыслил ехать с человеком, которого видишь в первый раз, который, может быть, и дрянь, и
черт знает что!» И, полный недоверия, стал он рассматривать искоса Чичикова и увидел, что он держался необыкновенно прилично, сохраняя все то же приятное наклоненье головы несколько набок и почтительно-приветное выражение в лице, так что никак нельзя было узнать, какого роду был Чичиков.
Неточные совпадения
Чичиков, будучи человек весьма щекотливый и даже в некоторых случаях привередливый, потянувши к себе воздух на свежий нос поутру, только помарщивался да встряхивал головою, приговаривая: «Ты, брат,
черт тебя
знает, потеешь,
что ли.
Манилов совершенно растерялся. Он чувствовал,
что ему нужно что-то сделать, предложить вопрос, а какой вопрос —
черт его
знает. Кончил он наконец тем,
что выпустил опять дым, но только уже не ртом, а чрез носовые ноздри.
— Да ведь соболезнование в карман не положишь, — сказал Плюшкин. — Вот возле меня живет капитан;
черт знает его, откуда взялся, говорит — родственник: «Дядюшка, дядюшка!» — и в руку целует, а как начнет соболезновать, вой такой подымет,
что уши береги. С лица весь красный: пеннику, чай, насмерть придерживается. Верно, спустил денежки, служа в офицерах, или театральная актриса выманила, так вот он теперь и соболезнует!
Черты такого необыкновенного великодушия стали ему казаться невероятными, и он подумал про себя: «Ведь
черт его
знает, может быть, он просто хвастун, как все эти мотишки; наврет, наврет, чтобы поговорить да напиться чаю, а потом и уедет!» А потому из предосторожности и вместе желая несколько поиспытать его, сказал он,
что недурно бы совершить купчую поскорее, потому что-де в человеке не уверен: сегодня жив, а завтра и бог весть.
Все мы имеем маленькую слабость немножко пощадить себя, а постараемся лучше приискать какого-нибудь ближнего, на ком бы выместить свою досаду, например, на слуге, на чиновнике, нам подведомственном, который в пору подвернулся, на жене или, наконец, на стуле, который швырнется
черт знает куда, к самым дверям, так
что отлетит от него ручка и спинка: пусть, мол, его
знает,
что такое гнев.
Они говорили,
что все это вздор,
что похищенье губернаторской дочки более дело гусарское, нежели гражданское,
что Чичиков не сделает этого,
что бабы врут,
что баба
что мешок:
что положат, то несет,
что главный предмет, на который нужно обратить внимание, есть мертвые души, которые, впрочем,
черт его
знает,
что значат, но в них заключено, однако ж, весьма скверное, нехорошее.
Не говоря уже о разногласиях, свойственных всем советам, во мнении собравшихся обнаружилась какая-то даже непостижимая нерешительность: один говорил,
что Чичиков делатель государственных ассигнаций, и потом сам прибавлял: «а может быть, и не делатель»; другой утверждал,
что он чиновник генерал-губернаторской канцелярии, и тут же присовокуплял: «а впрочем,
черт его
знает, на лбу ведь не прочтешь».
Прежде было
знаешь, по крайней мере,
что делать: принес правителю дел красную, [Красная — ассигнация в десять рублей.] да и дело в шляпе, а теперь по беленькой, да еще неделю провозишься, пока догадаешься;
черт бы побрал бескорыстие и чиновное благородство!
Не в немецких ботфортах ямщик: борода да рукавицы, и сидит
черт знает на
чем; а привстал, да замахнулся, да затянул песню — кони вихрем, спицы в колесах смешались в один гладкий круг, только дрогнула дорога, да вскрикнул в испуге остановившийся пешеход — и вон она понеслась, понеслась, понеслась!..
На одном было написано золотыми буквами: «Депо земледельческих орудий», на другом: «Главная счетная экспедиция», на третьем: «Комитет сельских дел»; «Школа нормального просвещенья поселян», — словом,
черт знает,
чего не было!
Что ни разворачивал Чичиков книгу, на всякой странице — проявленье, развитье, абстракт, замкнутость и сомкнутость, и
черт знает,
чего там не было.
Завели конторы и присутствия, и управителей, и мануфактуры, и фабрики, и школы, и комиссию, и
черт их
знает что такое.
Да ты смотри себе под ноги, а не гляди в потомство; хлопочи о том, чтобы мужика сделать достаточным да богатым, да чтобы было у него время учиться по охоте своей, а не то
что с палкой в руке говорить: «Учись!»
Черт знает, с которого конца начинают!..
Что сами благодаря этой роскоши стали тряпки, а не люди, и болезней
черт знает каких понабрались, и уж нет осьмнадцатилетнего мальчишки, который бы не испробовал всего: и зубов у него нет, и плешив, — так хотят теперь и этих заразить.
«Нет, если бы мне теперь, после этих страшных опытов, десять миллионов! — подумал Хлобуев. — Э, теперь бы я не так: опытом
узнаешь цену всякой копейки». И потом, минуту подумавши, спросил себя внутренне: «Точно ли бы теперь умней распорядился?» И, махнувши рукой, прибавил: «Кой
черт! я думаю, так же бы растратил, как и прежде», — и вышел из лавки, сгорая желанием
знать,
что объявит ему Муразов.
— Ясные паны! — произнес жид. — Таких панов еще никогда не видывано. Ей-богу, никогда. Таких добрых, хороших и храбрых не было еще на свете!.. — Голос его замирал и дрожал от страха. — Как можно, чтобы мы думали про запорожцев что-нибудь нехорошее! Те совсем не наши, те, что арендаторствуют на Украине! Ей-богу, не наши! То совсем не жиды: то
черт знает что. То такое, что только поплевать на него, да и бросить! Вот и они скажут то же. Не правда ли, Шлема, или ты, Шмуль?
Неточные совпадения
Аммос Федорович. А
черт его
знает,
что оно значит! Еще хорошо, если только мошенник, а может быть, и того еще хуже.
Хлестаков.
Черт его
знает,
что такое, только не жаркое. Это топор, зажаренный вместо говядины. (Ест.)Мошенники, канальи,
чем они кормят! И челюсти заболят, если съешь один такой кусок. (Ковыряет пальцем в зубах.)Подлецы! Совершенно как деревянная кора, ничем вытащить нельзя; и зубы почернеют после этих блюд. Мошенники! (Вытирает рот салфеткой.)Больше ничего нет?
Городничий. И не рад,
что напоил. Ну
что, если хоть одна половина из того,
что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу:
что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право,
чем больше думаешь…
черт его
знает, не
знаешь,
что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Что это за скверный город! только где-нибудь поставь какой-нибудь памятник или просто забор —
черт их
знает откудова и нанесут всякой дряни!
Городничий.
Что, голубчики, как поживаете? как товар идет ваш?
Что, самоварники, аршинники, жаловаться? Архиплуты, протобестии, надувалы мирские! жаловаться?
Что, много взяли? Вот, думают, так в тюрьму его и засадят!..
Знаете ли вы, семь
чертей и одна ведьма вам в зубы,
что…