Неточные совпадения
В один мешочек отбирают всё целковики, в
другой полтиннички, в третий четвертачки, хотя
с виду и кажется, будто бы в комоде ничего нет, кроме
белья, да ночных кофточек, да нитяных моточков, да распоротого салопа, имеющего потом обратиться в платье, если старое как-нибудь прогорит во время печения праздничных лепешек со всякими пряженцами [Пряженцы — «маленькие пирожки
с мясом и луком; подается к ним суп или бульон».
И сколько раз уже наведенные нисходившим
с небес смыслом, они и тут умели отшатнуться и сбиться в сторону, умели среди
бела дня попасть вновь в непроходимые захолустья, умели напустить вновь слепой туман
друг другу в очи и, влачась вслед за болотными огнями, умели-таки добраться до пропасти, чтобы потом
с ужасом спросить
друг друга: где выход, где дорога?
Когда, взявшись обеими руками за
белые руки, медленно двигался он
с ними в хороводе или же выходил на них стеной, в ряду
других парней и погасал горячо рдеющий вечер, и тихо померкала вокруг окольность, и далече за рекой отдавался верный отголосок неизменно грустного напева, — не знал он и сам тогда, что
с ним делалось.
Чудная, однако же, вещь: на
другой день, когда подали Чичикову лошадей и вскочил он в коляску
с легкостью почти военного человека, одетый в новый фрак,
белый галстук и жилет, и покатился свидетельствовать почтение генералу, Тентетников пришел в такое волненье духа, какого давно не испытывал.
Неточные совпадения
Курчавую и смуглую, //
С серьгой (мигало солнышко // На
белой той серьге), //
Другую — лошадиную //
С веревкой сажен в пять.
Он снял, как и
другие мужчины,
с разрешения дам, сюртук, и крупная красивая фигура его в
белых рукавах рубашки,
с румяным потным лицом и порывистые движения так и врезывались в память.
Вернувшись домой после трех бессонных ночей, Вронский, не раздеваясь, лег ничком на диван, сложив руки и положив на них голову. Голова его была тяжела. Представления, воспоминания и мысли самые странные
с чрезвычайною быстротой и ясностью сменялись одна
другою: то это было лекарство, которое он наливал больной и перелил через ложку, то
белые руки акушерки, то странное положение Алексея Александровича на полу пред кроватью.
В десяти шагах от прежнего места
с жирным хорканьем и особенным дупелиным выпуклым звуком крыльев поднялся один дупель. И вслед за выстрелом тяжело шлепнулся
белою грудью о мокрую трясину.
Другой не дождался и сзади Левина поднялся без собаки.
Она отклонилась от него, выпростала, наконец, крючок из вязанья, и быстро,
с помощью указательного пальца, стали накидываться одна за
другой петли
белой, блестевшей под светом лампы шерсти, и быстро, нервически стала поворачиваться тонкая кисть в шитом рукавчике.