Неточные совпадения
А в пансионах, как известно, три главные предмета
составляют основу человеческих добродетелей: французский язык, необходимый
для счастия семейственной жизни, фортепьяно,
для доставления приятных минут супругу, и, наконец, собственно хозяйственная часть: вязание кошельков и других сюрпризов.
Но приятная дама ничего не нашлась сказать. Она умела только тревожиться, но чтобы
составить какое-нибудь сметливое предположение,
для этого никак ее не ставало, и оттого, более нежели всякая другая, она имела потребность в нежной дружбе и советах.
Затем, имеется ли на этой линии что-нибудь живое и может ли это"живое"ощущать, мыслить, радоваться, страдать, способно ли оно, наконец, из"благонадежного"обратиться в"неблагонадежное" — все это не
составляло для него даже вопроса…
Самгин привык быстро
составлять для себя измерения, характеристики, оценки людей по их склонностям, насколько склонности выражались в словах, людей этих он разделил на организаторов и дезорганизаторов.
Тетушки не видали еще таких и не знали, что у этого Шенбока было 200 тысяч долгу, которые — он знал — никогда не заплатятся, и что поэтому 25 рублей меньше или больше не
составляли для него расчета.
Неточные совпадения
Трудно было дышать в зараженном воздухе; стали опасаться, чтоб к голоду не присоединилась еще чума, и
для предотвращения зла, сейчас же
составили комиссию, написали проект об устройстве временной больницы на десять кроватей, нащипали корпии и послали во все места по рапорту.
Еще во времена Бородавкина летописец упоминает о некотором Ионке Козыре, который, после продолжительных странствий по теплым морям и кисельным берегам, возвратился в родной город и привез с собой собственного сочинения книгу под названием:"Письма к другу о водворении на земле добродетели". Но так как биография этого Ионки
составляет драгоценный материал
для истории русского либерализма, то читатель, конечно, не посетует, если она будет рассказана здесь с некоторыми подробностями.
И прочтя несколько книг антропологии, педагогики и дидактики, Алексей Александрович
составил себе план воспитания и, пригласив лучшего петербургского педагога
для руководства, приступил к делу.
Левин продолжал находиться всё в том же состоянии сумасшествия, в котором ему казалось, что он и его счастье
составляют главную и единственную цель всего существующего и что думать и заботиться теперь ему ни о чем не нужно, что всё делается и сделается
для него другими.
Но притом было другое, радостное
для Сергея Ивановича явление: это было проявление общественного мнения. Общество определенно выразило свое желание. Народная душа получила выражение, как говорил Сергей Иванович. И чем более он занимался этим делом, тем очевиднее ему казалось, что это было дело, долженствующее получить громадные размеры,
составить эпоху.