Неточные совпадения
Когда приходил к нему мужик и, почесавши рукою затылок, говорил: «Барин,
позволь отлучиться на работу, пóдать заработать», — «Ступай», — говорил он, куря трубку, и ему даже в голову не приходило, что мужик шел пьянствовать.
— Ну,
позвольте, а как вам показался полицеймейстер? Не правда ли, что очень приятный человек?
—
Позвольте, я сяду на стуле.
— Но
позвольте прежде одну просьбу… — проговорил он голосом, в котором отдалось какое-то странное или почти странное выражение, и вслед за тем неизвестно отчего оглянулся назад. Манилов тоже неизвестно отчего оглянулся назад. — Как давно вы изволили подавать ревизскую сказку? [Ревизская сказка — список крепостных крестьян, составлявшийся при переписи (ревизии).]
— Но
позвольте спросить вас, — сказал Манилов, — как желаете вы купить крестьян: с землею или просто на вывод, то есть без земли?
— О! помилуйте, ничуть. Я не насчет того говорю, чтобы имел какое-нибудь, то есть, критическое предосуждение о вас. Но
позвольте доложить, не будет ли это предприятие или, чтоб еще более, так сказать, выразиться, негоция, [Негоция — коммерческая сделка.] — так не будет ли эта негоция несоответствующею гражданским постановлениям и дальнейшим видам России?
—
Позвольте, я сейчас расскажу вашему кучеру. — Тут Манилов с такою же любезностью рассказал дело кучеру и сказал ему даже один раз «вы».
— Однако ж мужички на вид дюжие, избенки крепкие. А
позвольте узнать фамилию вашу. Я так рассеялся… приехал в ночное время…
—
Позвольте узнать, кто здесь господин Ноздрев? — сказал незнакомец, посмотревши в некотором недоумении на Ноздрева, который стоял с чубуком в руке, и на Чичикова, который едва начинал оправляться от своего невыгодного положения.
—
Позвольте прежде узнать, с кем имею честь говорить? — сказал Ноздрев, подходя к нему ближе.
— Как, губернатор разбойник? — сказал Чичиков и совершенно не мог понять, как губернатор мог попасть в разбойники. — Признаюсь, этого я бы никак не подумал, — продолжал он. — Но
позвольте, однако же, заметить: поступки его совершенно не такие, напротив, скорее даже мягкости в нем много. — Тут он привел в доказательство даже кошельки, вышитые его собственными руками, и отозвался с похвалою об ласковом выражении лица его.
— Неужели как мухи! А
позвольте спросить, как далеко живет он от вас?
— Но
позвольте: зачем вы их называете ревизскими, ведь души-то самые давно уже умерли, остался один неосязаемый чувствами звук. Впрочем, чтобы не входить в дальнейшие разговоры по этой части, по полтора рубли, извольте, дам, а больше не могу.
— Но
позвольте, — сказал наконец Чичиков, изумленный таким обильным наводнением речей, которым, казалось, и конца не было, — зачем вы исчисляете все их качества, ведь в них толку теперь нет никакого, ведь это всё народ мертвый. Мертвым телом хоть забор подпирай, говорит пословица.
—
Позвольте,
позвольте! — сказал Собакевич, не выпуская его руки и наступив ему на ногу, ибо герой наш позабыл поберечься, в наказанье за что должен был зашипеть и подскочить на одной ноге.
— Да
позвольте, как же мне писать расписку? прежде нужно видеть деньги.
— А
позвольте узнать: сколько числом?
—
Позвольте еще спросить: ведь эти души, я полагаю, вы считаете со дня подачи последней ревизии?
Приятели не взошли, а взбежали по лестнице, потому что Чичиков, стараясь избегнуть поддерживанья под руки со стороны Манилова, ускорял шаг, а Манилов тоже, с своей стороны, летел вперед, стараясь не
позволить Чичикову устать, и потому оба запыхались весьма сильно, когда вступили в темный коридор.
—
Позвольте узнать, где здесь дела по крепостям?
—
Позвольте узнать, — сказал Чичиков с поклоном, — здесь дела по крепостям?
—
Позвольте узнать, — сказал Чичиков с поклоном, — здесь крепостной стол?
—
Позвольте узнать, здесь крепостная экспедиция? — сказал Чичиков.
— Нет, будто и Михеева продали? — сказал председатель. — Я знаю каретника Михеева: славный мастер; он мне дрожки переделал. Только
позвольте, как же… Ведь вы мне сказывали, что он умер…
— Но
позвольте, Павел Иванович, — сказал председатель, — как же вы покупаете крестьян без земли? разве на вывод?
— «Нет, Алексей Иванович,
позвольте,
позвольте, я не согласен с тем, что вы говорите, что мужик Чичикова убежит.
Позвольте прижать вас, Павел Иванович!
Позволь, душа, я тебе влеплю один безе.
Уж вы
позвольте, ваше превосходительство, поцеловать мне его.
Да, Чичиков, уж ты не противься, одну безешку
позволь напечатлеть тебе в белоснежную щеку твою!
—
Позвольте же,
позвольте же только рассказать вам… душенька, Анна Григорьевна,
позвольте рассказать!
— Ну,
позвольте, ну положите сами клятву, какую хотите, я готова сей же час лишиться детей, мужа, всего именья, если у ней есть хоть одна капелька, хоть частица, хоть тень какого-нибудь румянца!
— Только
позволь, Иван Андреевич, — сказал вдруг, прервавши его, полицеймейстер, — ведь капитан Копейкин, ты сам сказал, без руки и ноги, а у Чичикова…
— Да время-то было… Да вот и колесо тоже, Павел Иванович, шину нужно будет совсем перетянуть, потому что теперь дорога ухабиста, шибень [Шибень — выбоины.] такой везде пошел… Да если
позволите доложить: перед у брички совсем расшатался, так что она, может быть, и двух станций не сделает.
Позвольте узнать вашу квартиру, вам и заботиться не нужно самим, все будет принесено к вам на дом».
Или: «
Позвольте, вот я ножичком немного распорю подкладку вашей шинели» — и, говоря это, он вытаскивал оттуда шали, платки, хладнокровно, как из собственного сундука.
— Это не поступок, Андрей Иванович. Это просто генеральская привычка: они всем говорят ты. Да, впрочем, уж почему этого и не
позволить заслуженному, почтенному человеку?
«Он совсем дурак! — подумал про себя Чичиков. — Оборвышу
позволить, а генералу не
позволить!» И вслед за таким размышлением так возразил ему вслух...
— Ты мне
позволишь одеваться при себе? — сказал генерал, скидая халат и засучивая рукава рубашки на богатырских руках.
— Признаюсь, я тоже, — произнес Чичиков, — не могу понять, если
позволите так заметить, не могу понять, как при такой наружности, как ваша, скучать. Конечно, могут быть причины другие: недостача денег, притесненья от каких-нибудь злоумышленников, как есть иногда такие, которые готовы покуситься даже на самую жизнь.
—
Позвольте, — сказал <он>, — этак дело затянется.
— Но
позвольте… Как же трактовать об этом письменно? Ведь это такого рода дело… Души ведь некоторым образом… мертвые.
—
Позвольте, почтеннейший, вновь обратить вас к предмету прекращенного разговора. Я спрашивал вас о том, как быть, как поступить, как лучше приняться… [Далее в рукописи отсутствуют две страницы. В первом издании второго тома «Мертвых душ» (1855) примечание: «Здесь в разговоре Костанжогло с Чичиковым пропуск. Должно полагать, что Костанжогло предложил Чичикову приобрести покупкою именье соседа его, помещика Хлобуева».]
— Уму непостижимо! — сказал он, приходя немного в себя. — Каменеет мысль от страха. Изумляются мудрости промысла в рассматриванье букашки; для меня более изумительно то, что в руках смертного могут обращаться такие громадные суммы!
Позвольте предложить вам вопрос насчет одного обстоятельства; скажите, ведь это, разумеется, вначале приобретено не без греха?
— Хотел бы очень, почтеннейший Павел Иванович, показать вам имение, стоящее внимания… Да что, господа,
позвольте спросить, вы обедали?
«Кто бы такой был этот Чичиков? — думал брат Василий. — Брат Платон на знакомства неразборчив и, верно, не узнал, что он за человек». И оглянул он Чичикова, насколько
позволяло приличие, и увидел, что он стоял, несколько наклонивши голову и сохранив приятное выраженье в лице.
Со своей стороны Чичиков оглянул также, насколько
позволяло приличие, брата Василия. Он был ростом пониже Платона, волосом темней его и лицом далеко не так красив; но в чертах его лица было много жизни и одушевленья. Видно было, что он не пребывал в дремоте и спячке.
—
Позвольте, Петр Петрович: прежде чем говорить об этом Чичикове,
позвольте поговорить собственно о вас. Скажите мне: сколько, по вашему заключению, было бы для вас удовлетворительно и достаточно затем, чтобы совершенно выпутаться из обстоятельств?
— Но
позвольте, как же я могу? Мои все вещи… шкатулка… все это теперь запечатано, под присмотром…
Да если
позволите, ваше сиятельство, я поговорю и с раскольниками.