Неточные совпадения
Занятый ими, он не обращал никакого внимания
на то, как его кучер, довольный приемом дворовых людей Манилова, делал весьма дельные замечания чубарому пристяжному
коню, запряженному с правой стороны.
Все, не исключая и самого кучера, опомнились и очнулись только тогда, когда
на них наскакала коляска с шестериком
коней и почти над головами их раздалися крик сидевших в коляске дам, брань и угрозы чужого кучера: «Ах ты мошенник эдакой; ведь я тебе кричал в голос: сворачивай, ворона, направо!
При этом обстоятельстве чубарому
коню так понравилось новое знакомство, что он никак не хотел выходить из колеи, в которую попал непредвиденными судьбами, и, положивши свою морду
на шею своего нового приятеля, казалось, что-то нашептывал ему в самое ухо, вероятно, чепуху страшную, потому что приезжий беспрестанно встряхивал ушами.
Садись, дядя Митяй!» Сухощавый и длинный дядя Митяй с рыжей бородой взобрался
на коренного
коня и сделался похожим
на деревенскую колокольню, или, лучше,
на крючок, которым достают воду в колодцах.
— Ей-богу, Павел Иванович, он только что
на вид казистый, а
на деле самый лукавый
конь; такого
коня нигде…
Не в немецких ботфортах ямщик: борода да рукавицы, и сидит черт знает
на чем; а привстал, да замахнулся, да затянул песню —
кони вихрем, спицы в колесах смешались в один гладкий круг, только дрогнула дорога, да вскрикнул в испуге остановившийся пешеход — и вон она понеслась, понеслась, понеслась!..
Поварчонок и поломойка бежали отворять вороты, и в воротах показались
кони, точь-в-точь как лепят иль рисуют их
на триумфальных воротах: морда направо, морда налево, морда посередине.
В полчаса с небольшим
кони пронесли Чичикова чрез десятиверстное пространство — сначала дубровою, потом хлебами, начинавшими зеленеть посреди свежей орани, потом горной окраиной, с которой поминутно открывались виды
на отдаленья, — и широкою аллеею раскидистых лип внесли его в генеральскую деревню.
— Вот как бы догадались было, Павел Иванович, — сказал Селифан, оборотившись с козел, — чтобы выпросить у Андрея Ивановича другого
коня, в обмен
на чубарого; он бы, по дружественному расположению к вам, не отказал бы, а это конь-с, право, подлец-лошадь и помеха.
Все тут было богато: торные улицы, крепкие избы; стояла ли где телега — телега была крепкая и новешенькая; попадался ли
конь —
конь был откормленный и добрый; рогатый скот — как
на отбор.
— А вот так: несмотря на запрещение Печорина, она вышла из крепости к речке. Было, знаете, очень жарко; она села на камень и опустила ноги в воду. Вот Казбич подкрался — цап-царап ее, зажал рот и потащил в кусты, а там вскочил
на коня, да и тягу! Она между тем успела закричать; часовые всполошились, выстрелили, да мимо, а мы тут и подоспели.
Но я отстал от их союза // И вдаль бежал… Она за мной. // Как часто ласковая муза // Мне услаждала путь немой // Волшебством тайного рассказа! // Как часто по скалам Кавказа // Она Ленорой, при луне, // Со мной скакала
на коне! // Как часто по брегам Тавриды // Она меня во мгле ночной // Водила слушать шум морской, // Немолчный шепот Нереиды, // Глубокий, вечный хор валов, // Хвалебный гимн отцу миров.
— А коли за мною, так за мною же! — сказал Тарас, надвинул глубже на голову себе шапку, грозно взглянул на всех остававшихся, оправился
на коне своем и крикнул своим: — Не попрекнет же никто нас обидной речью! А ну, гайда, хлопцы, в гости к католикам!
Неточные совпадения
Глянул — и пана Глуховского // Видит
на борзом
коне, // Пана богатого, знатного, // Первого в той стороне.
Пахом соты медовые // Нес
на базар в Великое, // А два братана Губины // Так просто с недоуздочком // Ловить
коня упрямого // В свое же стадо шли.
Догнал
коня — за холку хвать! // Вскочил и
на луг выехал // Детина: тело белое, // А шея как смола; // Вода ручьями катится // С
коня и с седока.
Под песню ту удалую // Раздумалась, расплакалась // Молодушка одна: // «Мой век — что день без солнышка, // Мой век — что ночь без месяца, // А я, млада-младешенька, // Что борзый
конь на привязи, // Что ласточка без крыл! // Мой старый муж, ревнивый муж, // Напился пьян, храпом храпит, // Меня, младу-младешеньку, // И сонный сторожит!» // Так плакалась молодушка // Да с возу вдруг и спрыгнула! // «Куда?» — кричит ревнивый муж, // Привстал — и бабу за косу, // Как редьку за вихор!
Давно ли народ твой игрушкой служил // Позорным страстям господина? // Потомок татар, как
коня, выводил //
На рынок раба-славянина,