Неточные совпадения
Несколько вопросов, им сделанных, показали в госте не только любознательность, но
и основательность; ибо
прежде всего расспросил он, сколько у каждого из них душ крестьян
и в
каком положении находятся их имения, а потом уже осведомился,
как имя
и отчество.
— Но позвольте
прежде одну просьбу… — проговорил он голосом, в котором отдалось какое-то странное или почти странное выражение,
и вслед за тем неизвестно отчего оглянулся назад. Манилов тоже неизвестно отчего оглянулся назад. —
Как давно вы изволили подавать ревизскую сказку? [Ревизская сказка — список крепостных крестьян, составлявшийся при переписи (ревизии).]
Можно было видеть тотчас, что он совершил свое поприще,
как совершают его все господские приказчики: был
прежде просто грамотным мальчишкой в доме, потом женился на какой-нибудь Агашке-ключнице, барыниной фаворитке, сделался сам ключником, а там
и приказчиком.
— Слышишь, Фетинья! — сказала хозяйка, обратясь к женщине, выходившей на крыльцо со свечою, которая успела уже притащить перину
и, взбивши ее с обоих боков руками, напустила целый потоп перьев по всей комнате. — Ты возьми ихний-то кафтан вместе с исподним
и прежде просуши их перед огнем,
как делывали покойнику барину, а после перетри
и выколоти хорошенько.
Для него решительно ничего не значат все господа большой руки, живущие в Петербурге
и Москве, проводящие время в обдумывании, что бы такое поесть завтра
и какой бы обед сочинить на послезавтра,
и принимающиеся за этот обед не иначе,
как отправивши
прежде в рот пилюлю; глотающие устерс, [Устерс — устриц.] морских пауков
и прочих чуд, а потом отправляющиеся в Карлсбад или на Кавказ.
Хотя ему на часть
и доставался всегда овес похуже
и Селифан не иначе всыпал ему в корыто,
как сказавши
прежде: «Эх ты, подлец!» — но, однако ж, это все-таки был овес, а не простое сено, он жевал его с удовольствием
и часто засовывал длинную морду свою в корытца к товарищам поотведать,
какое у них было продовольствие, особливо когда Селифана не было в конюшне, но теперь одно сено… нехорошо; все были недовольны.
— Да, купчую крепость… — сказал Плюшкин, задумался
и стал опять кушать губами. — Ведь вот купчую крепость — всё издержки. Приказные такие бессовестные!
Прежде, бывало, полтиной меди отделаешься да мешком муки, а теперь пошли целую подводу круп, да
и красную бумажку прибавь, такое сребролюбие! Я не знаю,
как священники-то не обращают на это внимание; сказал бы какое-нибудь поучение: ведь что ни говори, а против слова-то Божия не устоишь.
Там-то вы наработаетесь, бурлаки!
и дружно,
как прежде гуляли
и бесились, приметесь за труд
и пот, таща лямку под одну бесконечную,
как Русь, песню.
— Да скажите
прежде, что купили
и в
какую цену, так мы вам тогда
и скажем где, а так нельзя знать.
Впрочем, если слово из улицы попало в книгу, не писатель виноват, виноваты читатели,
и прежде всего читатели высшего общества: от них первых не услышишь ни одного порядочного русского слова, а французскими, немецкими
и английскими они, пожалуй, наделят в таком количестве, что
и не захочешь,
и наделят даже с сохранением всех возможных произношений: по-французски в нос
и картавя, по-английски произнесут,
как следует птице,
и даже физиономию сделают птичью,
и даже посмеются над тем, кто не сумеет сделать птичьей физиономии; а вот только русским ничем не наделят, разве из патриотизма выстроят для себя на даче избу в русском вкусе.
Ноздрев был очень рассержен за то, что потревожили его уединение;
прежде всего он отправил квартального к черту, но, когда прочитал в записке городничего, что может случиться пожива, потому что на вечер ожидают какого-то новичка, смягчился в ту же минуту, запер комнату наскоро ключом, оделся
как попало
и отправился к ним.
— Такой приказ, так уж, видно, следует, — сказал швейцар
и прибавил к тому слово: «да». После чего стал перед ним совершенно непринужденно, не сохраняя того ласкового вида, с
каким прежде торопился снимать с него шинель. Казалось, он думал, глядя на него: «Эге! уж коли тебя бары гоняют с крыльца, так ты, видно, так себе, шушера какой-нибудь!»
Я поставлю полные баллы во всех науках тому, кто ни аза не знает, да ведет себя похвально; а в ком я вижу дурной дух да насмешливость, я тому нуль, хотя он Солона заткни за пояс!» Так говорил учитель, не любивший насмерть Крылова за то, что он сказал: «По мне, уж лучше пей, да дело разумей», —
и всегда рассказывавший с наслаждением в лице
и в глазах,
как в том училище, где он преподавал
прежде, такая была тишина, что слышно было,
как муха летит; что ни один из учеников в течение круглого года не кашлянул
и не высморкался в классе
и что до самого звонка нельзя было узнать, был ли кто там или нет.
Не шевельнул он ни глазом, ни бровью во все время класса,
как ни щипали его сзади;
как только раздавался звонок, он бросался опрометью
и подавал учителю
прежде всех треух (учитель ходил в треухе); подавши треух, он выходил первый из класса
и старался ему попасться раза три на дороге, беспрестанно снимая шапку.
И вот решился он сызнова начать карьер, вновь вооружиться терпением, вновь ограничиться во всем,
как ни привольно
и ни хорошо было развернулся
прежде.
— Да вот, ваше превосходительство,
как!.. — Тут Чичиков осмотрелся
и, увидя, что камердинер с лоханкою вышел, начал так: — Есть у меня дядя, дряхлый старик. У него триста душ
и, кроме меня, наследников никого. Сам управлять именьем, по дряхлости, не может, а мне не передает тоже.
И какой странный приводит резон: «Я, говорит, племянника не знаю; может быть, он мот. Пусть он докажет мне, что он надежный человек, пусть приобретет
прежде сам собой триста душ, тогда я ему отдам
и свои триста душ».
Он назвал,
как и следовало, глупую склянку дурой
и подумал: «К кому теперь
прежде всего явиться?
Неточные совпадения
Ляпкин-Тяпкин, судья, человек, прочитавший пять или шесть книг,
и потому несколько вольнодумен. Охотник большой на догадки,
и потому каждому слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять в лице своем значительную мину. Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом
и сапом —
как старинные часы, которые
прежде шипят, а потом уже бьют.
Городничий. Мотает или не мотает, а я вас, господа, предуведомил. Смотрите, по своей части я кое-какие распоряженья сделал, советую
и вам. Особенно вам, Артемий Филиппович! Без сомнения, проезжающий чиновник захочет
прежде всего осмотреть подведомственные вам богоугодные заведения —
и потому вы сделайте так, чтобы все было прилично: колпаки были бы чистые,
и больные не походили бы на кузнецов,
как обыкновенно они ходят по-домашнему.
Всех
прежде зайка серенький // Из кустика соседнего // Вдруг выскочил,
как встрепанный, //
И наутек пошел!
И, сказав это, вывел Домашку к толпе. Увидели глуповцы разбитную стрельчиху
и животами охнули. Стояла она перед ними, та же немытая, нечесаная,
как прежде была; стояла,
и хмельная улыбка бродила по лицу ее.
И стала им эта Домашка так люба, так люба, что
и сказать невозможно.
Произошло объяснение; откупщик доказывал, что он
и прежде был готов по мере возможности; Беневоленский же возражал, что он в прежнем неопределенном положении оставаться не может; что такое выражение,
как"мера возможности", ничего не говорит ни уму, ни сердцу
и что ясен только закон.