Неточные совпадения
(
Из записной книжки Н.
В. Гоголя.)] с медом, на мужика, показавшегося
в воротах, и мало-помалу вся переселилась
в хозяйственную жизнь.
—
В пяти верстах! — воскликнул Чичиков и даже почувствовал небольшое сердечное биение. — Но если выехать
из ваших
ворот, это будет направо или налево?
Наконец бричка, сделавши порядочный скачок, опустилась, как будто
в яму,
в ворота гостиницы, и Чичиков был встречен Петрушкою, который одною рукою придерживал полу своего сюртука, ибо не любил, чтобы расходились полы, а другою стал помогать ему вылезать
из брички. Половой тоже выбежал, со свечою
в руке и салфеткою на плече. Обрадовался ли Петрушка приезду барина, неизвестно, по крайней мере, они перемигнулись с Селифаном, и обыкновенно суровая его наружность на этот раз как будто несколько прояснилась.
Колымага, сделавши несколько поворотов
из улицы
в улицу, наконец поворотила
в темный переулок мимо небольшой приходской церкви Николы на Недотычках и остановилась пред
воротами дома протопопши.
Из брички вылезла девка, с платком на голове,
в телогрейке, и хватила обоими кулаками
в ворота так сильно, хоть бы и мужчине (малый
в куртке
из пеструшки [Пеструшка — домотканая пестрая ткань.] был уже потом стащен за ноги, ибо спал мертвецки).
Наконец и бричка была заложена, и два горячие калача, только что купленные, положены туда, и Селифан уже засунул кое-что для себя
в карман, бывший у кучерских козел, и сам герой наконец, при взмахивании картузом полового, стоявшего
в том же демикотоновом сюртуке, при трактирных и чужих лакеях и кучерах, собравшихся позевать, как выезжает чужой барин, и при всяких других обстоятельствах, сопровождающих выезд, сел
в экипаж, — и бричка,
в которой ездят холостяки, которая так долго застоялась
в городе и так, может быть, надоела читателю, наконец выехала
из ворот гостиницы.
Акулина притаивала дыхание, и сердце ее стучало сильно-сильно, когда Кондратьевна, старая лекарка, подтверждала все это, уверяя даже, что Дрон, злобствовавший на нее еще при жизни, действительно являлся в селе, бывал у ней в избе, переходил из окна в окно,
из ворот в ворота, шарил по всем углам и аккуратно выпивал у ней каждую ночь в погребе сливки.
По древнему обычаю, он испытывает силы в кулачной борьбе и заговаривает свои силы: «Стану я, раб божий, благословясь, пойду перекрестясь из избы в двери,
из ворот в ворота, в чистое поле в восток, в восточную сторону, к окияну-морю, и на том святом окияне-море стоит стар мастер, муж святого окияна-моря, сырой дуб креповастый; и рубит тот старый мастер муж своим булатным топором сырой дуб, и как с того сырого дуба щепа летит, такожде бы и от меня (имярек) валился на сыру землю борец, добрый молодец, по всякий день и по всякий час.
Неточные совпадения
Оборванные нищие, // Послышав запах пенного, // И те пришли доказывать, // Как счастливы они: // — Нас у порога лавочник // Встречает подаянием, // А
в дом войдем, так
из дому // Проводят до
ворот… // Чуть запоем мы песенку, // Бежит к окну хозяюшка // С краюхою, с ножом, // А мы-то заливаемся: // «Давать давай — весь каравай, // Не мнется и не крошится, // Тебе скорей, а нам спорей…»
Скотинин. Да с ним на роду вот что случилось. Верхом на борзом иноходце разбежался он хмельной
в каменны
ворота. Мужик был рослый,
ворота низки, забыл наклониться. Как хватит себя лбом о притолоку, индо пригнуло дядю к похвям потылицею, и бодрый конь вынес его
из ворот к крыльцу навзничь. Я хотел бы знать, есть ли на свете ученый лоб, который бы от такого тумака не развалился; а дядя, вечная ему память, протрезвясь, спросил только, целы ли
ворота?
Стоя
в холодке вновь покрытой риги с необсыпавшимся еще пахучим листом лещинового решетника, прижатого к облупленным свежим осиновым слегам соломенной крыши, Левин глядел то сквозь открытые
ворота,
в которых толклась и играла сухая и горькая пыль молотьбы, на освещенную горячим солнцем траву гумна и свежую солому, только что вынесенную
из сарая, то на пестроголовых белогрудых ласточек, с присвистом влетавших под крышу и, трепля крыльями, останавливавшихся
в просветах
ворот, то на народ, копошившийся
в темной и пыльной риге, и думал странные мысли:
Извозчик был прелестен
в белом, высунутом
из под кафтана и натянутом на налитой, красной, крепкой шее
вороте рубахи.
— Так вы думаете, что может быть благополучно? Господи, помилуй и помоги! — проговорил Левин, увидав свою выезжавшую
из ворот лошадь. Вскочив
в сани рядом с Кузьмой, он велел ехать к доктору.