Итак, он давно бы хотел в таможню, но удерживали текущие разные выгоды по строительной комиссии, и он рассуждал справедливо, что таможня, как бы то ни было, все еще не более как
журавль в небе, а комиссия уже была синица в руках.
Юрисконсульт отвечал на это изображеньем неверности всего земного и дал тоже искусно заметить, что
журавль в небе ничего не значит, а нужно синицу в руку.
— Я пришел к вам, отец Василий, дабы признаться, что я, по поводу вашей истории русского масонства, обещая для вас
журавля в небе, не дал даже синицы в руки; но теперь, кажется, изловил ее отчасти, и случилось это следующим образом: ехав из Москвы сюда, я был у преосвященного Евгения и, рассказав ему о вашем положении, в коем вы очутились после варварского поступка с вами цензуры, узнал от него, что преосвященный — товарищ ваш по академии, и, как результат всего этого, сегодня получил от владыки письмо, которое не угодно ли будет вам прочесть.
— Так, стало быть, это пустяки — одни только надежды. Нет, Павел Васильич, на жизнь нельзя так смотреть: жизнь — серьезное дело; пословица говорится: «Не сули
журавля в небе, а дай синицу в руки». Полноте, батюшка, приискивайте-ка здесь место; терять время нечего, вы теперь человек женатый. Вот уж двенадцать часов. Честь имею вас поздравить с Новым годом. Малый! Дай шампанского! Вот видите, жизнь-то какова: пришел Новый год, нужно бутылку шампанского, а это стоит двенадцать рублей. Вот жизнь-то какова!
Неточные совпадения
У нас, мои любезные читатели, не во гнев будь сказано (вы, может быть, и рассердитесь, что пасичник говорит вам запросто, как будто какому-нибудь свату своему или куму), — у нас, на хуторах, водится издавна: как только окончатся работы
в поле, мужик залезет отдыхать на всю зиму на печь и наш брат припрячет своих пчел
в темный погреб, когда ни
журавлей на
небе, ни груш на дереве не увидите более, — тогда, только вечер, уже наверно где-нибудь
в конце улицы брезжит огонек, смех и песни слышатся издалеча, бренчит балалайка, а подчас и скрипка, говор, шум…
Журавли появляются позднее, плывя
в небесах раздвинутыми тупыми треугольниками, как будто корабли, построенные к бою.
Когда он, рано утром, подъезжал к своему городу, встречу ему над обнажёнными полями летели
журавли, а высоко над ними,
в пустом
небе, чуть видной точкой плавал коршун.
День был ясный, настоящий весенний, с легким холодком
в воздухе; по
небу с утра бродили белые волнистые облачка, обещая долгое вёдро. Но кругом не было еще зелени, и только на пригорках кое-где пробивалась свежая травка зелеными щетками. Река Причинка уже очистилась ото льда и начала разливаться
в своих низких болотистых берегах, затопляя луга и низины. Пролетело несколько Косяков диких уток; где-то печально кричали
журавли.
Иной раз она поднимала голову и смотрела пристально
в ясное, бледное
небо; там,
в беспредельной вышине, проносились к востоку длинные вереницы диких
журавлей и жалобным, чуть внятным криком своим возмущали на миг безжизненность, всюду царствовавшую.