Неточные совпадения
— Мило, Анна Григорьевна, до невероятности; шьется в два рубчика: широкие проймы и сверху… Но вот, вот, когда вы изумитесь, вот уж когда скажете, что… Ну, изумляйтесь: вообразите, лифчики пошли еще длиннее, впереди мыском, и передняя косточка совсем выходит из границ; юбка вся собирается вокруг, как,
бывало, в старину фижмы, [Фижмы — юбка с каркасом.] даже сзади немножко подкладывают ваты, чтобы была совершенная бель-фам. [Бель-фам (от фр. belle femme) — пышная
женщина.]
— Есть, брат! Вот видишь ли, ты знаешь тип женщин Оссиановских… женщин, которых видишь во сне… Вот эти
женщины бывают на яву… и эти женщины ужасны. Женщина, видишь ли, это такой предмет, что, сколько ты ни изучай ее, всё будет совершенно новое.
— Вот что значит Олимп! — продолжал он. — Будь вы просто женщина, не богиня, вы бы поняли мое положение, взглянули бы в мое сердце и поступили бы не сурово, а с пощадой, даже если б я был вам совсем чужой. А я вам близок. Вы говорите, что любите меня дружески, скучаете, не видя меня… Но
женщина бывает сострадательна, нежна, честна, справедлива только с тем, кого любит, и безжалостна ко всему прочему. У злодея под ножом скорее допросишься пощады, нежели у женщины, когда ей нужно закрыть свою любовь и тайну.
Она скоро проникла тогда в его тайну; о, может быть, и кокетничала с ним нарочно: даже самые светлые
женщины бывают подлы в этих случаях, и это — их непреоборимый инстинкт.
Неточные совпадения
Но теперь Долли была поражена тою временною красотой, которая только в минуты любви
бывает на
женщинах и которую она застала теперь на лице Анны.
― Как я рад, ― сказал он, ― что ты узнаешь ее. Ты знаешь, Долли давно этого желала. И Львов был же у нее и
бывает. Хоть она мне и сестра, ― продолжал Степан Аркадьич, ― я смело могу сказать, что это замечательная
женщина. Вот ты увидишь. Положение ее очень тяжело, в особенности теперь.
— Долли, постой, душенька. Я видела Стиву, когда он был влюблен в тебя. Я помню это время, когда он приезжал ко мне и плакал, говоря о тебе, и какая поэзия и высота была ты для него, и я знаю, что чем больше он с тобой жил, тем выше ты для него становилась. Ведь мы смеялись
бывало над ним, что он к каждому слову прибавлял: «Долли удивительная
женщина». Ты для него божество всегда была и осталась, а это увлечение не души его…
Она
бывала влюблена в нескольких вдруг, и в мужчин и в
женщин; она
бывала влюблена во всех почти людей, чем-нибудь особенно выдающихся.
Бывали примеры, что
женщины влюблялись в таких людей до безумия и не променяли бы их безобразия на красоту самых свежих и розовых эндимионов: [Эндимион — прекрасный юноша из греческих мифов.] надобно отдать справедливость
женщинам: они имеют инстинкт красоты душевной; оттого-то, может быть, люди, подобные Вернеру, так страстно любят
женщин.