Неточные совпадения
Я схватил шубу и шапку и велел ей передать Ламберту, что я вчера
бредил, что я оклеветал женщину, что я нарочно шутил и чтоб Ламберт не смел
больше никогда приходить ко мне…
— «Папа, говорит, папа, я его повалю, как
большой буду, я ему саблю выбью своей саблей, брошусь на него, повалю его, замахнусь на него саблей и скажу ему: мог бы сейчас убить, но прощаю тебя, вот тебе!» Видите, видите, сударь, какой процессик в головке-то его произошел в эти два дня, это он день и ночь об этом именно мщении с саблей думал и ночью, должно быть, об этом бредил-с.
Потому ведь говорю тебе, Алексей, что ты один понять это можешь, а
больше никто, для других это глупости,
бред, вот все то, что я тебе про гимн говорил.
Оказалось, что в
бреду я провалялся более 12 часов. Дерсу за это время не ложился спать и ухаживал за мною. Он клал мне на голову мокрую тряпку, а ноги грел у костра. Я попросил пить. Дерсу подал мне отвар какой-то травы противного сладковатого вкуса. Дерсу настаивал, чтобы я выпил его как можно
больше. Затем мы легли спать вместе и, покрывшись одной палаткой, оба уснули.
Чувство изгнано, все замерло, цвета исчезли, остался утомительный, тупой, безвыходный труд современного пролетария, — труд, от которого, по крайней мере, была свободна аристократическая семья Древнего Рима, основанная на рабстве; нет
больше ни поэзии церкви, ни
бреда веры, ни упованья рая, даже и стихов к тем порам «не будут
больше писать», по уверению Прудона, зато работа будет «увеличиваться».