Неточные совпадения
Они говорили только, что если бы одеть его в новый жупан, затянуть красным поясом, надеть на голову
шапку из
черных смушек с щегольским синим верхом, привесить к боку турецкую саблю, дать в одну руку малахай, в другую люльку в красивой оправе, то заткнул бы он за пояс всех парубков тогдашних.
Если бы в это время проезжал сорочинский заседатель на тройке обывательских лошадей, в
шапке с барашковым околышком, сделанной по манеру уланскому, в синем тулупе, подбитом
черными смушками, с дьявольски сплетенною плетью, которою имеет он обыкновение подгонять своего ямщика, то он бы, верно, приметил ее, потому что от сорочинского заседателя ни одна ведьма на свете не ускользнет.
Может быть, эти самые хитрости и сметливость ее были виною, что кое-где начали поговаривать старухи, особливо когда выпивали где-нибудь на веселой сходке лишнее, что Солоха точно ведьма; что парубок Кизяколупенко видел у нее сзади хвост величиною не более бабьего веретена; что она еще в позапрошлый четверг
черною кошкою перебежала дорогу; что к попадье раз прибежала свинья, закричала петухом, надела на голову
шапку отца Кондрата и убежала назад.
Посереди Днепра плыл дуб. [Дуб — лодка.] Сидят впереди два хлопца;
черные козацкие
шапки набекрень, и под веслами, как будто от огнива огонь, летят брызги во все стороны.
Но в продолжение того, как он сидел в жестких своих креслах, тревожимый мыслями и бессонницей, угощая усердно Ноздрева и всю родню его, и перед ним теплилась сальная свечка, которой светильня давно уже накрылась нагоревшею
черною шапкою, ежеминутно грозя погаснуть, и глядела ему в окна слепая, темная ночь, готовая посинеть от приближавшегося рассвета, и пересвистывались вдали отдаленные петухи, и в совершенно заснувшем городе, может быть, плелась где-нибудь фризовая шинель, горемыка неизвестно какого класса и чина, знающая одну только (увы!) слишком протертую русским забубенным народом дорогу, — в это время на другом конце города происходило событие, которое готовилось увеличить неприятность положения нашего героя.
И козаки, принагнувшись к коням, пропали в траве. Уже и
черных шапок нельзя было видеть; одна только струя сжимаемой травы показывала след их быстрого бега.
Нельзя было не послушать ее в этот час. Я ушел в кухню, снова прильнул к стеклу окна, но за темной кучей людей уже не видно огня, — только медные шлемы сверкают среди зимних
черных шапок и картузов.
Неточные совпадения
Белый колоссальный ствол березы, лишенный верхушки, отломленной бурею или грозою, подымался из этой зеленой гущи и круглился на воздухе, как правильная мраморная сверкающая колонна; косой остроконечный излом его, которым он оканчивался кверху вместо капители, темнел на снежной белизне его, как
шапка или
черная птица.
Один из ямщиков — сгорбленный старик в зимней
шапке и армяке — держал в руке дышло коляски, потрогивал его и глубокомысленно посматривал на ход; другой — видный молодой парень, в одной белой рубахе с красными кумачовыми ластовицами, в
черной поярковой шляпе черепеником, которую он, почесывая свои белокурые кудри, сбивал то на одно, то на другое ухо, — положил свой армяк на козлы, закинул туда же вожжи и, постегивая плетеным кнутиком, посматривал то на свои сапоги, то на кучеров, которые мазали бричку.
Их лица, еще мало загоревшие, казалось, похорошели и побелели; молодые
черные усы теперь как-то ярче оттеняли белизну их и здоровый, мощный цвет юности; они были хороши под
черными бараньими
шапками с золотым верхом.
Так и летели
черные волосы из-под медной его
шапки; вился завязанный на руке дорогой шарф, шитый руками первой красавицы.
Козацкие ряды стояли тихо перед стенами. Не было на них ни на ком золота, только разве кое-где блестело оно на сабельных рукоятках и ружейных оправах. Не любили козаки богато выряжаться на битвах; простые были на них кольчуги и свиты, и далеко
чернели и червонели
черные, червонноверхие бараньи их
шапки.