Неточные совпадения
Трудно рассказать, что выражало смугловатое лицо
чудной девушки: и суровость в нем была видна, и сквозь суровость какая-то издевка над смутившимся кузнецом, и едва заметная
краска досады тонко разливалась по лицу; и все это так смешалось и так было неизобразимо хорошо, что расцеловать ее миллион раз — вот все, что можно было сделать тогда наилучшего.
«Что за картина! что за
чудная живопись! — рассуждал он, — вот, кажется, говорит! кажется, живая! а дитя святое! и ручки прижало! и усмехается, бедное! а
краски! боже ты мой, какие
краски! тут вохры, я думаю, и на копейку не пошло, все ярь да бакан...
Неточные совпадения
В своей полувосточной обстановке Зося сегодня была необыкновенно эффектна. Одетая в простенькое летнее платье, она походила на дорогую картину, вставленную в пеструю раму бухарских ковров. Эта смесь европейского с среднеазиатским была оригинальна, и Привалов все время, пока сидел в коше, чувствовал себя не в Европе, а в Азии, в этой
чудной стране поэтических грез, волшебных сказок, опьяняющих фантазий и
чудных красавиц. Даже эта пестрая смесь выцветших
красок на коврах настраивала мысль поэтическим образом.
Там выстроил он, по-тогдашнему, великолепный господский дом со всеми принадлежностями; отделал его на славу, меблировал отлично, расписал весь
красками внутри и даже снаружи; люстры, канделябры, бронза, фарфоровая и серебряная посуда удивляли всех; дом поставил на небольшом косогоре, из которого били и кипели более двадцати
чудных родниковых ключей.
И кто бы смел изобразить в словах, // Чтό дышит жизнью в
красках Гвидо-Рени? // Гляжу на дивный холст: душа в очах, // И мысль одна в душе, — и на колени // Готов упасть, и непонятный страх, // Как струны лютни, потрясает жилы; // И слышишь близость
чудной тайной силы, // Которой в мире верует лишь тот, // Кто как в гробу в душе своей живет, // Кто терпит все упреки, все печали, // Чтоб гением глупцы его назвали.
Пообедав, я повез свою новорожденную сумеречную красавицу, со всеми предосторожностями, чтобы не помрачить первородного блеска
чудных ее
красок, к другу моему Панаеву.
Это поистине «порхающий цветок», или расписанный
чудными яркими
красками, блестящими золотом, серебром и перламутром, или испещренный неопределенными цветами и узорами, не менее прекрасными и привлекательными; это милое, чистое создание, никому не делающее вреда, питающееся соком цветов, который сосет оно своим хоботком, у иных коротеньким и толстым, а у иных длинным и тоненьким, как волос, свивающимся в несколько колечек, когда нет надобности в его употреблении.