Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей,
толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.
Неточные совпадения
Уездный чиновник пройди мимо — я уже и задумывался: куда он идет, на вечер ли к какому-нибудь своему брату или прямо к себе домой, чтобы, посидевши с полчаса на крыльце, пока не совсем еще сгустились сумерки, сесть за ранний ужин с матушкой, с женой, с сестрой жены и всей семьей, и о чем будет веден разговор у них в то время, когда дворовая девка в монистах или
мальчик в
толстой куртке принесет уже после супа сальную свечу в долговечном домашнем подсвечнике.
В суровом молчании, как жрецы, двигались повара; их белые колпаки на фоне почерневших стен придавали работе характер торжественного служения; веселые,
толстые судомойки у бочек с водой мыли посуду, звеня фарфором и серебром;
мальчики, сгибаясь под тяжестью, вносили корзины, полные рыб, устриц, раков и фруктов.
Пара темно-бронзовых, монументально крупных лошадей важно катила солидное ландо: в нем — старуха в черном шелке, в черных кружевах на седовласой голове, с длинным, сухим лицом; голову она держала прямо, надменно, серенькие пятна глаз смотрели в широкую синюю спину кучера, рука в перчатке держала золотой лорнет. Рядом с нею благодушно улыбалась, кивая головою,
толстая дама, против них два
мальчика, тоже неподвижные и безличные, точно куклы.
Вспоминая себя
мальчиком и юношей, я убеждаюсь, какое огромное значение для меня имели Достоевский и Л.
Толстой.
Кипяток в семь часов разливали по стаканам без блюдечек, ставили стаканы на каток, а рядом — огромный медный чайник с заваренным для колера цикорием. Кухарка (в мастерских ее звали «хозяйка») подавала по куску пиленого сахара на человека и нарезанный
толстыми ломтями черный хлеб. Посуду убирали
мальчики. За обедом тоже служили
мальчики. И так было во всей Москве — и в больших мастерских, и у «грызиков».