Цитаты со словом «годе»
Мне легче два раза в
год съездить в Миргород, в котором вот уже пять лет как не видал меня ни подсудок из земского суда, ни почтенный иерей, чем показаться в этот великий свет.
Не говоря ни слова, встал он с места, расставил ноги свои посереди комнаты, нагнул голову немного вперед, засунул руку в задний карман горохового кафтана своего, вытащил круглую под лаком табакерку, щелкнул пальцем по намалеванной роже какого-то бусурманского генерала и, захвативши немалую порцию табаку, растертого с золою и листьями любистка, поднес ее коромыслом к носу и вытянул носом на
лету всю кучку, не дотронувшись даже до большого пальца, — и всё ни слова; да как полез в другой карман и вынул синий в клетках бумажный платок, тогда только проворчал про себя чуть ли еще не поговорку: «Не мечите бисер перед свиньями»…
Пусть лучше, как доживу, если даст Бог, до нового
году и выпущу другую книжку, тогда можно будет постращать выходцами с того света и дивами, какие творились в старину в православной стороне нашей.
Фома Григорьевич третьего
году, приезжая из Диканьки, понаведался-таки в провал с новою таратайкою своею и гнедою кобылою, несмотря на то что сам правил и что сверх своих глаз надевал по временам еще покупные.
Нагнувшиеся от тяжести плодов широкие ветви черешен, слив, яблонь, груш; небо, его чистое зеркало — река в зеленых, гордо поднятых рамах… как полно сладострастия и неги малороссийское
лето!
Да,
лет тридцать будет назад тому, когда дорога, верст за десять до местечка Сорочинец, кипела народом, поспешавшим со всех окрестных и дальних хуторов на ярмарку.
Ленивою рукой обтирал он катившийся градом пот со смуглого лица и даже капавший с длинных усов, напудренных тем неумолимым парикмахером, который без зову является и к красавице и к уроду и насильно пудрит несколько тысяч уже
лет весь род человеческий.
Рядом с ним шла привязанная к возу кобыла, смиренный вид которой обличал преклонные
лета ее.
Девушка в осьмнадцать
лет в первый раз на ярмарке!..
Своенравная, как она в те упоительные часы, когда верное зеркало так завидно заключает в себе ее полное гордости и ослепительного блеска чело, лилейные плечи и мраморную шею, осененную темною, упавшею с русой головы волною, когда с презрением кидает одни украшения, чтобы заменить их другими, и капризам ее конца нет, — она почти каждый
год переменяла свои окрестности, выбирая себе новый путь и окружая себя новыми, разнообразными ландшафтами.
Пришлось черту заложить красную свитку свою, чуть ли не в треть цены, жиду, шинковавшему тогда на Сорочинской ярмарке; заложил и говорит ему: «Смотри, жид, я приду к тебе за свиткой ровно через
год: береги ее!» — и пропал, как будто в воду.
Только с тех пор каждый
год, и как раз во время ярмарки, черт с свиною личиною ходит по всей площади, хрюкает и подбирает куски своей свитки.
Люди с тех пор открещиваются от того места, и вот уже будет
лет с десяток, как не было на нем ярмарки.
— И ты туда же, кум! Чтобы мне отсохнули руки и ноги, если что-нибудь когда-либо крал, выключая разве вареники с сметаною у матери, да и то еще когда мне было
лет десять от роду.
— Я не злопамятен, Солопий. Если хочешь, я освобожу тебя! — Тут он мигнул хлопцам, и те же самые, которые сторожили его, кинулись развязывать. — За то и ты делай, как нужно: свадьбу! — да и попируем так, чтобы целый
год болели ноги от гопака.
Веретено жужжало; а мы все, дети, собравшись в кучку, слушали деда, не слезавшего от старости более пяти
лет с своей печки.
Но ни дивные речи про давнюю старину, про наезды запорожцев, про ляхов, про молодецкие дела Подковы, [Подкова — казацкий предводитель, в 1577
году завладел молдавским престолом; в 1578 году казнен Стефаном Баторием.]
Полтора Кожуха [Полтора Кожуха — украинский гетман в 1638–1642
годах.] и Сагайдачного [Сагайдачный — украинский гетман; в 1616–1621 годах возглавлял походы запорожских казаков против турок.] не занимали нас так, как рассказы про какое-нибудь старинное чудное дело, от которых всегда дрожь проходила по телу и волосы ерошились на голове.
Лет — куды! — более чем за сто, говорил покойник дед мой, нашего села и не узнал бы никто: хутор, самый бедный хутор!
Староста церкви говорил, правда, что они на другой же
год померли от чумы; но тетка моего деда знать этого не хотела и всеми силами старалась наделить его родней, хотя бедному Петру было в ней столько нужды, сколько нам в прошлогоднем снеге.
Одну только эту ночь в
году и цветет папоротник.
«Нет, не видать тебе золота, покамест не достанешь крови человеческой!» — сказала ведьма и подвела к нему дитя
лет шести, накрытое белою простынею, показывая знаком, чтобы он отсек ему голову.
Старуха пропала, и дитя
лет семи, в белой рубашке, с накрытою головою, стало посреди хаты…
Того же
году все побросали землянки свои и перебрались в село; но и там, однако ж, не было покою от проклятого Басаврюка.
— Да, гопак не так танцуется! То-то я гляжу, не клеится все. Что ж это рассказывает кум?.. А ну: гоп трала! гоп трала! гоп, гоп, гоп! — Так разговаривал сам с собою подгулявший мужик средних
лет, танцуя по улице. — Ей-богу, не так танцуется гопак! Что мне лгать! ей-богу, не так! А ну: гоп трала! гоп трала! гоп, гоп, гоп!
— Гуляй, козацкая голова! — говорил дюжий повеса, ударив ногою в ногу и хлопнув руками. — Что за роскошь! Что за воля! Как начнешь беситься — чудится, будто поминаешь давние
годы. Любо, вольно на сердце; а душа как будто в раю. Гей, хлопцы! Гей, гуляй!..
— В тысячу… этих проклятых названий
годов, хоть убей, не выговорю; ну, году, комиссару [Земские комиссары тогда ведали сбором податей, поставкой рекрутов, путями сообщения, полицией.] тогдашнему Ледачемудан был приказ выбрать из козаков такого, который бы был посмышленее всех.
Что за радость, что за разгулье падет на сердце, когда услышишь про то, что давно-давно, и
года ему и месяца нет, деялось на свете!
И, видно, уже в наказание, что не спохватился тотчас после того освятить хату, бабе ровно через каждый
год, и именно в то самое время, делалось такое диво, что танцуется, бывало, да и только.
Я вам скажу, что на хуторе уже начинают смеяться надо мною: «Вот, говорят, одурел старый дед: на старости
лет тешится ребяческими игрушками!» И точно, давно пора на покой.
Прошлый
год, так как-то около лета, да чуть ли не на самый день моего патрона, приехали ко мне в гости (нужно вам сказать, любезные читатели, что земляки мои, дай Бог им здоровья, не забывают старика.
Уже есть пятидесятый
год, как я зачал помнить свои именины.
Который же точно мне
год, этого ни я, ни старуха моя вам не скажем.
Диканьский-то поп, отец Харлампий, знал, когда я родился; да жаль, что уже пятьдесят
лет, как его нет на свете).
Я, помнится, обещал вам, что в этой книжке будет и моя сказка. И точно, хотел было это сделать, но увидел, что для сказки моей нужно, по крайней мере, три таких книжки. Думал было особо напечатать ее, но передумал. Ведь я знаю вас: станете смеяться над стариком. Нет, не хочу! Прощайте! Долго, а может быть, совсем, не увидимся. Да что? ведь вам все равно, хоть бы и не было совсем меня на свете. Пройдет
год, другой — и из вас никто после не вспомнит и не пожалеет о старом пасичнике Рудом Паньке.
Прошлый
год отец Осип запретил было колядовать по хуторам, говоря, что будто сим народ угождает сатане.
Канцелярист и волостной писарь третьего
году взяли синей китайки по шести гривен аршин.
Пономарь сделал себе нанковые на
лето шаровары и жилет из полосатого гаруса.
Оксане не минуло еще и семнадцати
лет, как во всем почти свете, и по ту сторону Диканьки, и по эту сторону Диканьки, только и речей было, что про нее.
Мать кузнеца Вакулы имела от роду не больше сорока
лет.
Трудно и быть хорошею в такие
года.
В огороде, кроме маку, капусты, подсолнечников, засевалось еще каждый
год две нивы табаку.
Он не преминул рассказать, как
летом, перед самою петровкою, когда он лег спать в хлеву, подмостивши под голову солому, видел собственными глазами, что ведьма, с распущенною косою, в одной рубашке, начала доить коров, а он не мог пошевельнуться, так был околдован; подоивши коров, она пришла к нему и помазала его губы чем-то таким гадким, что он плевал после того целый день.
Шумнее и шумнее раздавались по улицам песни и крики. Толпы толкавшегося народа были увеличены еще пришедшими из соседних деревень. Парубки шалили и бесились вволю. Часто между колядками слышалась какая-нибудь веселая песня, которую тут же успел сложить кто-нибудь из молодых козаков. То вдруг один из толпы вместо колядки отпускал щедровку [Щедровки — песенки, распевавшиеся молодежью в канун Нового
года.] и ревел во все горло...
Давно уже,
лет десять, а может, и пятнадцать, как он жил в Диканьке.
Причина этому была, может быть, лень, а может, и то, что пролезать в двери делалось для него с каждым
годом труднее.
— У вас кочерга, видно, железная! — сказал после небольшого молчания ткач, почесывая спину. — Моя жинка купила прошлый
год на ярмарке кочергу, дала пивкопы, — та ничего… не больно.
— Встань! — сказала ласково государыня. — Если так тебе хочется иметь такие башмаки, то это нетрудно сделать. Принесите ему сей же час башмаки самые дорогие, с золотом! Право, мне очень нравится это простодушие! Вот вам, — продолжала государыня, устремив глаза на стоявшего подалее от других средних
лет человека с полным, но несколько бледным лицом, которого скромный кафтан с большими перламутровыми пуговицами, показывал, что он не принадлежал к числу придворных, — предмет, достойный остроумного пера вашего!
Цитаты из русской классики со словом «годе»
Фоминишна. Уж пореши ты ее нужду, Устинья Наумовна! Ишь ты, девка-то измаялась совсем, да ведь уж и время, матушка. Молодость-то не бездонный горшок, да и тот, говорят, опоражнивается. Я уж это по себе знаю. Я по тринадцатому
году замуж шла, а ей вот через месяц девятнадцатый годок минет. Что томить-то ее понапрасну! Другие в ее пору давно уж детей повывели. То-то, мать моя, что ж ее томить-то!
Надобно благодарить бога, что нынешний
год не было падежа на скот: лонись [В прошлом
году.] пало в городе из восьмисот штук рогатого скота с лишком пятьсот.
— А что господа? Господа-то у них, может, и добрые, да далече живут, слышь. На селе-то их
лет, поди, уж двадцать не чуть; ну, и прокуратит немец, как ему желается.
Года три назад, бают, ходили мужики жалобиться, и господа вызывали тоже немца — господа, нече сказать, добрые! — да коли же этака выжига виновата будет! Насказал, поди, с три короба: и разбойники-то мужики, и нерадивцы-то! А кто, как не он, их разбойниками сделал?
— Ах, нет… да откуда же, впрочем, вам знать? — он прошлой весной скончался.
Год тому назад мы здесь в Hфtel d’Angleterre служили, а с осени он заболел. Так на зиму в Ниццу и не попали. Кой-как месяца с четыре здесь пробились, а в марте я его в Гейдельберг, в тамошнюю клинику свезла. Там он и помер.
Нет, не отделяет в уме ни копейки, а отделит разве столько-то четвертей ржи, овса, гречихи, да того-сего, да с скотного двора телят, поросят, гусей, да меду с ульев, да гороху, моркови, грибов, да всего, чтоб к Рождеству послать столько-то четвертей родне, «седьмой воде на киселе», за сто верст, куда уж он посылает десять
лет этот оброк, столько-то в
год какому-то бедному чиновнику, который женился на сиротке, оставшейся после погорелого соседа, взятой еще отцом в дом и там воспитанной.
Предложения со словом «годе»
- Тридцать два года назад столь короткий срок ошеломил всех, кто сколько-нибудь смыслил в такого рода делах.
- И хотя ещё два года назад американские астронавты доказали, что никаких селенитов на данном космическом теле не водится, лаборатория не имеет ни одного пулемёта и прочего снаряжения для самообороны.
- – Я помню такую попытку. Пять лет назад несколько безумцев захватили в заложники двоих охранников. Они думали, что двери перед ними откроются.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «годе»
Афоризмы русских писателей со словом «годе»
- Мы тратим, пропускаем сквозь пальцы лучшие минуты, как будто их и невесть сколько в запасе. Мы обыкновенно думаем о завтрашнем дне, о будущем годе в то время, как надобно обеими руками уцепиться в чашу, налитую без края, которую протягивает жизнь, не прошенная, с обычной щедростью своей — и пить, и пить, пока чаша не перешла в другие руки. Природа долго потчевать и предлагать не любит.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно