Я рассматривал комнату. Над столом углем была нарисована нецензурная карикатура, изображавшая человека, который, судя
по лицу, много любил и много пострадал от любви; под карикатурой подпись...
Неточные совпадения
Мы двинулись к столику, но навстречу нам с визгом пронеслась
по направлению к двери женщина с окровавленным
лицом и вслед за ней — здоровенный оборванец с криком...
Колокол льют! Шушукаются
по Сухаревке — и тотчас же
по всему рынку, а потом и
по городу разнесутся нелепые россказни и вранье. И мало того, что чужие повторяют, а каждый сам старается похлеще соврать, и обязательно действующее
лицо, время и место действия точно обозначит.
Возвращаясь часу во втором ночи с Малой Грузинской домой, я скользил и тыкался
по рытвинам тротуаров Живодерки. Около одного из редких фонарей этой цыганской улицы меня кто-то окликнул
по фамилии, и через минуту передо мной вырос весьма отрепанный, небритый человек с актерским
лицом. Знакомые черты, но никак не могу припомнить.
Чуть подозрительное
лицо появится, сейчас ляпинцы учуют, окружат и давай делать допрос по-ляпински: отбили охоту у сыщиков.
Только немногим удавалось завоевать свое место в жизни. Счастьем было для И. Левитана с юных дней попасть в кружок Антона Чехова. И. И. Левитан был беден, но старался
по возможности прилично одеваться, чтобы быть в чеховском кружке, также в то время бедном, но талантливом и веселом. В дальнейшем через знакомых оказала поддержку талантливому юноше богатая старуха Морозова, которая его даже в
лицо не видела. Отвела ему уютный, прекрасно меблированный дом, где он и написал свои лучшие вещи.
По временам он как-то странно моргал глазами, но его красивое
лицо было неподвижно, как маска.
С обеих сторон дома на обеих сторонах улицы и глубоко
по Гнездниковскому переулку стояли собственные запряжки: пары, одиночки, кареты, коляски, одна другой лучше. Каретники старались превзойти один другого. Здоровенный, с
лицом в полнолуние, швейцар в ливрее со светлыми пуговицами, но без гербов, в сопровождении своих помощников выносил корзины и пакеты за дамами в шиншиллях и соболях с кавалерами в бобрах или в шикарных военных «николаевских» шинелях с капюшонами.
Кто-то поперхнулся. Сосед его молча бьет кулаком
по загривку, чтобы рыбьи косточки проскочили… Фырканье, чавканье, красные
лица, посоловелые глаза.
А рядом с ним крошечный, бритый по-актерски, с
лицом в кулачок и курчавыми волосами Вася Васильев. Оба обитатели «Чернышей», оба полулегальные и поднадзорные, оба мои старые друзья.
Одичалые зрители, с горящими глазами и судорогами на
лице, то замирали, то ревели по-звериному.
— Не знаю я, Матренушка. // Покамест тягу страшную // Поднять-то поднял он, // Да в землю сам ушел по грудь // С натуги!
По лицу его // Не слезы — кровь течет! // Не знаю, не придумаю, // Что будет? Богу ведомо! // А про себя скажу: // Как выли вьюги зимние, // Как ныли кости старые, // Лежал я на печи; // Полеживал, подумывал: // Куда ты, сила, делася? // На что ты пригодилася? — // Под розгами, под палками // По мелочам ушла!
И, сказав это, вывел Домашку к толпе. Увидели глуповцы разбитную стрельчиху и животами охнули. Стояла она перед ними, та же немытая, нечесаная, как прежде была; стояла, и хмельная улыбка бродила
по лицу ее. И стала им эта Домашка так люба, так люба, что и сказать невозможно.
Он понял это и по тому, что видел, и более всего
по лицу Анны, которая, он знал, собрала свои последние силы, чтобы выдерживать взятую на себя роль.
Предположения, сметы и соображения, блуждавшие
по лицу его, видно, были очень приятны, ибо ежеминутно оставляли после себя следы довольной усмешки.
Неточные совпадения
Недурной наружности, в партикулярном платье, ходит этак
по комнате, и в
лице этакое рассуждение… физиономия… поступки, и здесь (вертит рукою около лба)много, много всего.
По правую сторону его жена и дочь с устремившимся к нему движеньем всего тела; за ними почтмейстер, превратившийся в вопросительный знак, обращенный к зрителям; за ним Лука Лукич, потерявшийся самым невинным образом; за ним, у самого края сцены, три дамы, гостьи, прислонившиеся одна к другой с самым сатирическим выраженьем
лица, относящимся прямо к семейству городничего.
Гаврило Афанасьевич // Из тарантаса выпрыгнул, // К крестьянам подошел: // Как лекарь, руку каждому // Пощупал, в
лица глянул им, // Схватился за бока // И покатился со смеху… // «Ха-ха! ха-ха! ха-ха! ха-ха!» // Здоровый смех помещичий //
По утреннему воздуху // Раскатываться стал…
«Оставь мне, Господи, // Болезнь мою почетную, //
По ней я дворянин!» // Не вашей подлой хворостью, // Не хрипотой, не грыжею — // Болезнью благородною, // Какая только водится // У первых
лиц в империи, // Я болен, мужичье!
Дворовый, что у барина // Стоял за стулом с веткою, // Вдруг всхлипнул! Слезы катятся //
По старому
лицу. // «Помолимся же Господу // За долголетье барина!» — // Сказал холуй чувствительный // И стал креститься дряхлою, // Дрожащею рукой. // Гвардейцы черноусые // Кисленько как-то глянули // На верного слугу; // Однако — делать нечего! — // Фуражки сняли, крестятся. // Перекрестились барыни. // Перекрестилась нянюшка, // Перекрестился Клим…