Неточные совпадения
Последний раз я видел Мишу Хлудова в 1885 году
на собачьей выставке в Манеже. Огромная толпа окружила большую железную клетку. В клетке
на табурете в поддевке и цилиндре сидел Миша Хлудов и пил из серебряного стакана коньяк. У ног его сидела тигрица, била хвостом по железным
прутьям, а голову положила
на колени Хлудову. Это была его последняя тигрица, недавно привезенная из Средней Азии, но уже прирученная им, как собачонка.
А там
поперло за ними и русское купечество, только что сменившее родительские сибирки и сапоги бураками
на щегольские смокинги, и перемешалось в залах «Эрмитажа» с представителями иностранных фирм.
…Вот клубится
Пыль. Все ближе… Стук шагов,
Мерный звон цепей железных,
Скрип телег и лязг штыков.
Ближе. Громче. Вот
на солнце
Блещут ружья. То конвой;
Дальше длинные шеренги
Серых сукон. Недруг злой,
Враг и свой, чужой и близкий.
Все понуро в ряд бредут,
Всех свела одна недоля,
Всех сковал железный
прут…
Движется «кобылка» сквозь шпалеры народа, усыпавшего даже крыши домов и заборы… За ссыльнокаторжными, в одних кандалах, шли скованные по нескольку железным
прутом ссыльные в Сибирь, за ними беспаспортные бродяги, этапные, арестованные за «бесписьменность», отсылаемые
на родину. За ними вереница заваленных узлами и мешками колымаг,
на которых расположились больные и женщины с детьми, возбуждавшими особое сочувствие.
За ними движутся ссыльные в ножных кандалах, прикованные к одному железному
пруту: падает один
на рытвине улицы и увлекает соседа.
Женщина, то есть дама, — я об дамах говорю — так и
прет на вас прямо, даже не замечая вас, точно вы уж так непременно и обязаны отскочить и уступить дорогу.
— Землицы! Посмотрел бы ты на землицу мою. Ни
прута на ней нету. Посадил было весной капустки, так и то дорожный мастер приехал. «Это, говорит, что такое? Почему без доношения? Почему без разрешения? Выкопать, чтоб и духу ее не было». Пьяный был. В другой раз ничего бы не сказал, а тут втемяшилось… «Три рубля штрафу!..»
Неточные совпадения
Кутейкин. Из ученых, ваше высокородие! Семинарии здешния епархии. Ходил до риторики, да, Богу изволившу, назад воротился. Подавал в консисторию челобитье, в котором прописал: «Такой-то де семинарист, из церковничьих детей, убоялся бездны премудрости, просит от нея об увольнении».
На что и милостивая резолюция вскоре воспоследовала, с отметкою: «Такого-то де семинариста от всякого учения уволить: писано бо есть, не мечите бисера пред свиниями, да не
попрут его ногами».
Дело в том, что она продолжала сидеть в клетке
на площади, и глуповцам в сладость было, в часы досуга, приходить дразнить ее, так как она остервенялась при этом неслыханно, в особенности же когда к ее телу прикасались концами раскаленных железных
прутьев.
Кити называла ему те знакомые и незнакомые лица, которые они встречали. У самого входа в сад они встретили слепую М-mе Berthe с проводницей, и князь порадовался
на умиленное выражение старой Француженки, когда она услыхала голос Кити. Она тотчас с французским излишеством любезности заговорила с ним, хваля его зa то, что у него такая прекрасная дочь, и в глаза превознося до небес Кити и называя ее сокровищем,
перлом и ангелом-утешителем.
В ту же минуту дернуло меня, сознаюсь, посмотреть
на пустую корзину, и так мне вошло в глаза, будто из
прутьев поползли почки; лопнули эти почки, брызнуло по корзине листом и пропало.
— Правильно, правильно, — торопливо сказал человек в каракулевой фуражке. — А то — вывалились
на улицу да еще в Кремль
прут, а там — царские короны, регалии и вообще сокровища…