Неточные совпадения
Измученные непосильной работой и побоями, не видя вблизи себя товарищей по возрасту, не слыша ласкового слова, они бежали в свои
деревни, где иногда оставались, а если родители возвращали их хозяину, то они зачастую бежали
на Хитров,
попадали в воровские шайки сверстников и через трущобы и тюрьмы нередко кончали каторгой.
Их звали «фалаторы», они скакали в гору, кричали
на лошадей, хлестали их концом повода и хлопали с боков ногами в сапожищах, едва влезавших в стремя. И бывали случаи, что «фалатор»
падал с лошади. А то лошадь поскользнется и
упадет, а у «фалатора» ноги в огромном сапоге или, зимнее дело, валенке — из стремени не вытащишь. Никто их не учил ездить, а прямо из
деревни сажали
на коня — езжай! А у лошадей были нередко разбиты ноги от скачки в гору по булыгам мостовой, и всегда измученные и недокормленные.
— Дали ему гривну на дорогу и отпустили, — ответил Поддубный. — Тут попался нам мужик, рассказал, что еще вчера татары
напали на деревню и всю выжгли. Вскоре мы сами перешли великую сакму: сметили, по крайнему счету, с тысячу лошадей. А там идут другие мужики с бабами да с детьми, воют да голосят: и наше-де село выжгла татарва, да еще и церковь ограбили, порубили святые иконы, из риз поделали чепраки…
Неточные совпадения
Когда бричка была уже
на конце
деревни, он подозвал к себе первого мужика, который,
попавши где-то
на дороге претолстое бревно, тащил его
на плече, подобно неутомимому муравью, к себе в избу.
Раз, во времена моего детства, няня, укладывая меня
спать в рождественскую ночь, сказала, что у нас теперь
на деревне очень многие не
спят, а гадают, рядятся, ворожат и, между прочим, добывают себе «неразменный рубль».
Полдень знойный;
на небе ни облачка. Солнце стоит неподвижно над головой и жжет траву. Воздух перестал струиться и висит без движения. Ни дерево, ни вода не шелохнутся; над
деревней и полем лежит невозмутимая тишина — все как будто вымерло. Звонко и далеко раздается человеческий голос в пустоте. В двадцати саженях слышно, как пролетит и прожужжит жук, да в густой траве кто-то все храпит, как будто кто-нибудь завалился туда и
спит сладким сном.
«В неделю, скажет, набросать подробную инструкцию поверенному и отправить его в
деревню, Обломовку заложить, прикупить земли, послать план построек, квартиру сдать, взять паспорт и ехать
на полгода за границу, сбыть лишний жир, сбросить тяжесть, освежить душу тем воздухом, о котором мечтал некогда с другом, пожить без халата, без Захара и Тарантьева, надевать самому чулки и снимать с себя сапоги,
спать только ночью, ехать, куда все едут, по железным дорогам,
на пароходах, потом…
Когда нянька мрачно повторяла слова медведя: «Скрипи, скрипи, нога липовая; я по селам шел, по
деревне шел, все бабы
спят, одна баба не
спит,
на моей шкуре сидит, мое мясо варит, мою шерстку прядет» и т. д.; когда медведь входил, наконец, в избу и готовился схватить похитителя своей ноги, ребенок не выдерживал: он с трепетом и визгом бросался
на руки к няне; у него брызжут слезы испуга, и вместе хохочет он от радости, что он не в когтях у зверя, а
на лежанке, подле няни.