Неточные совпадения
А там грянула империалистическая
война. Половина клуба была отдана под госпиталь. Собственно говоря, для клуба остались прихожая, аванзал, «портретная», «кофейная», большая гостиная, читальня и столовая. А все комнаты, выходящие на Тверскую, пошли под госпиталь. Были произведены перестройки. Для игры «инфернальная» была заменена большой гостиной, где метали баккара, на поставленных посредине столах
играли в «железку», а
в «детской», по-старому, шли игры по маленькой.
Успокоились и городские дети, и хотя по-прежнему
играли в войну, но охотнее именовали себя японцами; но увлекались японцами и взрослые, ставили в пример их отношение к смерти и даже маленький рост.
Между тем имя Степана, хотя ни мы, ни Козловский ничего не говорили о нем, было на всех устах. В слободе об этом сначала говорили шепотом, в виде догадок, потом с уверенностью. Теперь даже дети на улицах
играли в войну, причем одна сторона представляла татар, другая якутов под предводительством Степана… А по улусам, у камельков, в долгие вечера о белоглазом русском уже складывалась чуткая, протяжная былина, олонхо…
Эти дети, эти маленькие, еще невинные дети. Я видел их на улице, когда они
играли в войну и бегали друг за другом, и кто-то уж плакал тоненьким детским голосом — и что-то дрогнуло во мне от ужаса и отвращения. И я ушел домой, и ночь настала, — и в огненных грезах, похожих на пожар среди ночи, эти маленькие еще невинные дети превратились в полчище детей-убийц.
Неточные совпадения
Национализм
играет огромную роль
в возникновении
войн, он создает атмосферу
войны.
Однажды я влез на дерево и свистнул им, — они остановились там, где застал их свист, потом сошлись не торопясь и, поглядывая на меня, стали о чем-то тихонько совещаться. Я подумал, что они станут швырять
в меня камнями, спустился на землю, набрал камней
в карманы, за пазуху и снова влез на дерево, но они уже
играли далеко от меня
в углу двора и, видимо, забыли обо мне. Это было грустно, однако мне не захотелось начать
войну первому, а вскоре кто-то крикнул им
в форточку окна:
Ижбурдин. Какие они, батюшка, товарищи? Вот выпить,
в три листа
сыграть — это они точно товарищи, а помочь
в коммерческом деле — это, выходит, особь статья. По той причине, что им же выгоднее, коли я опоздаю ко времени, а как совсем затону — и того лучше. Выходит, что коммерция, что
война — это сюжет один и тот же. Тут всякий не то чтоб помочь, а пуще норовит как ни на есть тебя погубить, чтоб ему просторнее было. (Вздыхает.)
Я
в 6 часов уходил
в театр, а если не занят, то к Фофановым, где очень радовался за меня старый морской волк, радовался, что я иду на
войну, делал мне разные поучения, которые
в дальнейшем не прошли бесследно. До слез печалились Гаевская со своей доброй мамой.
В труппе после рассказов Далматова и других, видевших меня обучающим солдат, на меня смотрели, как на героя, поили, угощали и платили жалованье. Я
играл раза три
в неделю.
Но, вопреки Сашкиному сомнению, он не только не подох от русского креста, но не был даже ни разу ранен, хотя участвовал
в трех больших битвах и однажды ходил
в атаку впереди батальона
в составе музыкантской команды, куда его зачислили
играть на флейте. Под Вафангоу он попал
в плен и по окончании
войны был привезен на германском пароходе
в тот самый порт, где работали и буйствовали его друзья.