—
Есть лучше всех на свете, красавица, полпуда навоза на ней таскается. Как поклонится — фунт отломится, как павой пройдет — два нарастет… Одна нога хромая, на один глаз косая, малость конопатая, да зато бо-ога-атая!
Неточные совпадения
Чем больше собирается народу, тем оживленнее рабочие: они, как и актеры, любят
петь и играть при
хорошем сборе.
Убитый
был «кот». Убийца — мститель за женщину. Его так и не нашли — знали, да не сказали, говорили: «
хороший человек».
Младший — Николай — энергичный, бородатый,
был полной противоположностью брату. Они, холостяки, вдвоем занимали особняк с зимним садом. Ляпины обладали
хорошим состоянием и тратили его на благотворительные дела…
Хороших лавок в Москве
было мало, а рынки — далеко.
На
хорошем масле, со свежим фаршем пятачковый пирог
был так велик, что парой можно
было сытно позавтракать.
— До сих пор одна из них, — рассказывал мне автор дневника и очевидец, — она уж и тогда-то не молода
была, теперь совсем старуха, я ей накладку каждое воскресенье делаю, — каждый раз в своем блудуаре со смехом про этот вечер говорит… «Да уж забыть пора», — как-то заметил я ей. «И што ты… Про
хорошее лишний раз вспомнить приятно!»
Лучше же всех считался Агапов в Газетном переулке, рядом с церковью Успения. Ни раньше, ни после такого не
было. Около дома его в дни больших балов не проехать по переулку: кареты в два ряда, два конных жандарма порядок блюдут и кучеров вызывают.
Все
было разрешено, или,
лучше сказать, ничего не запрещалось.
На их обязанности
было также готовить мочалки, для чего покупали кули из-под соли, на которые шло
хорошее мочало.
У цирюльников
было правило продержать десять минут банку, чтобы
лучше натянуло, но выходило на деле по-разному. В это время цирюльник уходил курить, а жертва его искусства спокойно лежала, дожидаясь дальнейших мучений. Наконец терпения не хватало, и жертва просила окружающих позвать цирюльника.
А что к Фирсанову попало — пиши пропало! Фирсанов давал деньги под большие,
хорошие дома — и так подведет, что уж дом обязательно очутится за ним. Много барских особняков и доходных домов сделалось его добычей. В то время, когда А. П. Чехова держал за пуговицу Сергиенко, «Сандуны»
были еще только в залоге у Фирсанова, а через год перешли к нему…
В задних двух залах стояли
хорошие бильярды, где собирались лучшие московские игроки и, конечно, шулера, а наверху
были «саврасенковские нумера», куда приходили парочки с бульвара, а шулера устраивали там свои «мельницы», куда завлекали из бильярдной игроков и обыгрывали их наверняка.
Но если игрушка
была ценная, из
хорошего магазина, он схватывал, убегал и прятал ее.
— Да расскажи мне, что делается в Покровском? Что, дом всё стоит, и березы, и наша классная? А Филипп садовник, неужели жив? Как я помню беседку и диван! Да смотри же, ничего не переменяй в доме, но скорее женись и опять заведи то же, что было. Я тогда приеду к тебе, если твоя жена
будет хорошая.
— Эта княжна Мери прехорошенькая, — сказал я ему. — У нее такие бархатные глаза — именно бархатные: я тебе советую присвоить это выражение, говоря об ее глазах; нижние и верхние ресницы так длинны, что лучи солнца не отражаются в ее зрачках. Я люблю эти глаза без блеска: они так мягки, они будто бы тебя гладят… Впрочем, кажется, в ее лице только и
есть хорошего… А что, у нее зубы белы? Это очень важно! жаль, что она не улыбнулась на твою пышную фразу.
Неточные совпадения
Осип. Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь вам, да все, знаете,
лучше уехать скорее: ведь вас, право, за кого-то другого приняли… И батюшка
будет гневаться, что так замешкались. Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
Хлестаков (пишет).Ну, хорошо. Отнеси только наперед это письмо; пожалуй, вместе и подорожную возьми. Да зато, смотри, чтоб лошади
хорошие были! Ямщикам скажи, что я
буду давать по целковому; чтобы так, как фельдъегеря, катили и песни бы
пели!.. (Продолжает писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…
Городничий. А, черт возьми, славно
быть генералом! Кавалерию повесят тебе через плечо. А какую кавалерию
лучше, Анна Андреевна, красную или голубую?
Хлестаков. Я — признаюсь, это моя слабость, — люблю
хорошую кухню. Скажите, пожалуйста, мне кажется, как будто бы вчера вы
были немножко ниже ростом, не правда ли?
Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или на другом каком языке… это уж по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь: когда кто заболел, которого дня и числа… Нехорошо, что у вас больные такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься, когда войдешь. Да и
лучше, если б их
было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.