Неточные совпадения
Мосолов умер в 1914 году. Он пожертвовал в музей драгоценную коллекцию гравюр и офортов, как своей работы, так и иностранных художников. Его тургеневскую фигуру помнят старые москвичи, но редко кто удостаивался бывать у него. Целые
дни он проводил в своем доме за работой, а иногда отдыхал с трубкой на длиннейшем черешневом чубуке у окна, выходившего во двор, где помещался в восьмидесятых годах гастрономический
магазин Генералова.
Впрочем, это название не было официальным; в
день снятия лесов назначено было торжественное, с молебствием освящение «
Магазина Елисеева и погреба русских и иностранных вин».
Ровно в полдень, в назначенный час открытия, двери
магазина отворились, и у входа появился громадный швейцар. Начали съезжаться гости, сверкая орденами и лентами, военное начальство, штатские генералы в белых штанах и плюмажных треуголках, духовенство в дорогих лиловых рясах. Все явились сюда с какого-то официального богослужения в Успенском соборе. Некоторые, впрочем, заезжали домой и успели переодеться. Елисеев ловко воспользовался торжественным
днем.
На другой
день и далее, многие годы, до самой революции,
магазин был полон покупателей, а тротуары — безденежных, а то и совсем голодных любопытных, заглядывавших в окна.
Всем
магазином командовал управляющий Сергей Кириллович, сам же Елисеев приезжал в Москву только на один
день: он был занят устройством такого же храма Бахуса в Петербурге, на Невском, где был его главный, еще отцовский
магазин.
— Мне угодно запечатать ваш
магазин. Я мог бы это сделать и вчера, и третьего
дня, но без вас не хотел. Я — вновь назначенный акцизный чиновник этого участка.
Посредине дома — глухие железные ворота с калиткой всегда на цепи, у которой
день и ночь дежурили огромного роста, здоровенные дворники. Снаружи дом, украшенный вывесками торговых заведений, был в полном порядке. Первый и второй этажи сверкали огромными окнами богато обставленных
магазинов. Здесь были модная парикмахерская Орлова, фотография Овчаренко, портной Воздвиженский. Верхние два этажа с незапамятных времен были заняты меблированными комнатами Чернышевой и Калининой, почему и назывались «Чернышами».
В один из таких
дней магазин Анны Михайловны был полон существами, обсуждавшими достоинство той и другой шляпки, той и другой мантильи. Анна Михайловна терпеливо слушала пустые вопросы и отвечала на них со «вниманием, щадя пустое самолюбие и смешные претензии. В час в дверь вошел почтальон. Письмо было из-за границы; адрес надписан Дашею.
Неточные совпадения
Он сшил себе новую пару платья и хвастался, что на
днях откроет в Глупове такой
магазин, что самому Винтергальтеру [Новый пример прозорливости: Винтергальтера в 1762 году не было.
Но на второй
день после отъезда, когда Корней подал ему счет из модного
магазина, который забыла заплатить Анна, и доложил, что приказчик сам тут, Алексей Александрович велел позвать приказчика.
Нет, если б я выдал им за все это время, например, тысячи полторы на приданое, да на подарки, на коробочки там разные, несессеры, [Несессер — шкатулка со всем необходимым для дороги.] сердолики, материи и на всю эту дрянь, от Кнопа, [Кноп — владелец галантерейного
магазина на Невском проспекте в Петербурге.] да из английского
магазина, так было бы
дело почище и… покрепче!
— Нет, — сказал Самгин. — Дома у нее был я раза два, три… По
делам встречались в
магазине.
Шел он торговыми улицами, как бы по
дну глубокой канавы, два ряда тяжелых зданий двигались встречу ему, открытые двери
магазинов дышали запахами кожи, масла, табака, мяса, пряностей, всего было много, и все было раздражающе однообразно.