Неточные совпадения
Поднялись. Темно. Остановились у
двери. Рудников попробовал — заперто.
Загремел кулачищем так, что
дверь задрожала. Молчание. Он застучал еще сильнее.
Дверь приотворилась на ширину железной цепочки, и из нее показался съемщик, приемщик краденого.
— Нет, вы видели подвальную, ее мы уже сломали, а под ней еще была, самая страшная: в одном ее отделении картошка и дрова лежали, а другая половина была наглухо замурована… Мы и сами не знали, что там помещение есть. Пролом сделали, и наткнулись мы на дубовую, железом кованную
дверь. Насилу сломали, а за
дверью — скелет человеческий… Как сорвали
дверь — как
загремит, как цепи звякнули… Кости похоронили. Полиция приходила, а пристав и цепи унес куда-то.
Как он влетел, я даже не сообразил. Помнится, болт на
двери загремел, Аксинья что-то пискнула. Да еще за окнами проскрипела телега.
Неточные совпадения
И тут я с печи спрыгнула, // Обулась. Долго слушала, — // Все тихо, спит семья! // Чуть-чуть я
дверью скрипнула // И вышла. Ночь морозная… // Из Домниной избы, // Где парни деревенские // И девки собиралися, //
Гремела песня складная. // Любимая моя…
На миг умолкли разговоры; // Уста жуют. Со всех сторон //
Гремят тарелки и приборы, // Да рюмок раздается звон. // Но вскоре гости понемногу // Подъемлют общую тревогу. // Никто не слушает, кричат, // Смеются, спорят и пищат. // Вдруг
двери настежь. Ленский входит, // И с ним Онегин. «Ах, творец! — // Кричит хозяйка: — наконец!» // Теснятся гости, всяк отводит // Приборы, стулья поскорей; // Зовут, сажают двух друзей.
Он знак подаст — и все хлопочут; // Он пьет — все пьют и все кричат; // Он засмеется — все хохочут; // Нахмурит брови — все молчат; // Так, он хозяин, это ясно: // И Тане уж не так ужасно, // И любопытная теперь // Немного растворила
дверь… // Вдруг ветер дунул, загашая // Огонь светильников ночных; // Смутилась шайка домовых; // Онегин, взорами сверкая, // Из-за стола
гремя встает; // Все встали: он к
дверям идет.
Через несколько минут
загремели цепи,
двери отворились, и вошел — Швабрин.
Ему показалось, что в доме было необычно шумно, как во дни уборки пред большими праздниками: хлопали
двери, в кухне
гремели кастрюли, бегала горничная, звеня посудой сильнее, чем всегда; тяжело, как лошадь, топала Анфимьевна.