Неточные совпадения
Милиция, окружив дома, предложила немедленно выселяться, предупредив, что выход свободный, никто задержан не будет, и дала несколько часов сроку, после которого «будут приняты меры». Только часть нищих-инвалидов была оставлена
в одном из
надворных флигелей «Румянцевки»…
В первый раз
в жизни я услыхал это слово
в конце первого года империалистической войны, когда население нашего дома, особенно
надворных флигелей, увеличилось беженцами из Польши.
В семейных квартирках
надворных флигелей были для молодежи единственным весельем — танцы. Да и только один танец — кадриль. Да и то без музыки.
Печатался «Голос Москвы»
в надворном флигеле дома Горчакова на Страстном бульваре в типографии В.Н. Бестужева, который был кругом в долгах, а ему, в свою очередь, был должен только один человек на свете: И.И. Зарубин!
В надворном флигеле жили служащие, старушки на пенсии с моськами и болонками и мелкие актеры казенных театров. В главном же доме тоже десятилетиями квартировали учителя, профессора, адвокаты, более крупные служащие и чиновники. Так, помню, там жили профессор-гинеколог Шатерников, известный детский врач В.Ф. Томас, сотрудник «Русских ведомостей» доктор В.А. Воробьев. Тихие были номера. Жили скромно. Кто готовил на керосинке, кто брал готовые очень дешевые и очень хорошие обеды из кухни при номерах.
Библиотека на Тверской была в бельэтаже; филиальное же отделение, где велась вся переписка, помещалось в грязнейшей ночлежке Хитрова рынка, в доме Степанова. Здесь в нижнем этаже ютился самый разбойничий трактир «Каторга»… А
в надворном флигеле, во втором этаже, в квартире номер шесть, состоявшей из огромной комнаты, разделенной сквозной дощатой перегородкой, одну половину занимали нищие, а другую — переписчики Рассохина. Они работали в экстренных случаях ночи напролет.
В подвальном этаже дома и
в надворном флигеле жила беднота, платила плохо, а часто и совсем не платила, иногда годами.
Затем редакция переехала в дом Обидиной, тут же на Петровке,
в надворный флигель, а оттуда уже в дом М.В. Живаго, теперь уже снесенный, на проезде Страстного бульвара.
Неточные совпадения
Две каменные церкви с зелеными куполами, одна поменьше, а другая большая, еще новая и неосвященная, красные крыши господского огромного дома,
флигелей и всех
надворных строений с какими-то колоколенками — бросились мне
в глаза и удивили меня.
Редакция «Жизни» помещалась
в третьем этаже
надворного флигеля дома Шаблыкина, на Большой Дмитровке, против конторы Большого театра, где впоследствии был Театральный музей С.И. Зимина.
На углу Моховой и Воздвиженки были знаменитые
в то время «Скворцовы нумера», занимавшие огромный дом, выходивший на обе улицы, и, кроме того, высокий
надворный флигель, тоже состоящий из сотни номеров, более мелких.
Два совершенно отдельные одноэтажные
флигеля,
в четыре окна каждый, выходили на улицу.
Надворные постройки, как то: конюшня, каретный сарай, другой сарай, погреб и прачечная, были расположены за
флигелями.
По бокам деревянного решетчатого забора, окрашенного тоже
в серую краску, с такими же репчатыми воротами посредине, находились два
флигеля,
в три окна каждый, выходящий на улицы.
В правом
флигеле помещалась кухня, а
в левом людская — оба
флигеля были соединены с главным домом крытыми галереями. За домом был тенистый сад, а за обоими
флигелями тянулись обширные
надворные постройки.