Неточные совпадения
На одной из ученических
выставок в Училище живописи всех поразила
картина «Мертвое озеро».
На рождественской ученической
выставке Сергей Александрович, неуклонно посещавший эти
выставки, остановился перед
картиной Волгужева, написанной у него в имении, расхвалил ее и спросил о цене.
На
выставках экспонировались летние ученические работы. Весной, по окончании занятий в Училище живописи, ученики разъезжались кто куда и писали этюды и
картины для этой
выставки. Оставались в Москве только те, кому уж окончательно некуда было деваться. Они ходили на этюды по окрестностям Москвы, давали уроки рисования, нанимались по церквам расписывать стены.
Ученические
выставки пользовались популярностью, их посещали, о них писали, их любила Москва. И владельцы галерей, вроде Солдатенкова, и никому не ведомые москвичи приобретали дешевые
картины, иногда будущих знаменитостей, которые впоследствии приобретали огромную ценность.
Это был спорт: угадать знаменитость, все равно что выиграть двести тысяч. Был один год (кажется,
выставка 1897 года), когда все лучшие
картины закупили московские «иностранцы»: Прове, Гутхейль, Клоп, Катуар, Брокар, Гоппер, Мориц, Шмидт…
После
выставки счастливцы, успевшие продать свои
картины и получить деньги, переодевались, расплачивались с квартирными хозяйками и первым делом — с Моисеевной.
Художник Сергей Семенович Ворошилов, этот лучший мастер после Сверчкова, выставил на одной из
выставок двух дремлющих на клячах форейторов.
Картину эту перепечатали из русских журналов даже иностранные. Подпись под нею была...
Вронский и Анна тоже что-то говорили тем тихим голосом, которым, отчасти чтобы не оскорбить художника, отчасти чтобы не сказать громко глупость, которую так легко сказать, говоря об искусстве, обыкновенно говорят на
выставках картин.
— Хорошо! — вздыхает Алёша. — А вот в губернии хаживал я на
выставки картин — двадцать копеек за вход — и вижу однажды — картина: из-под мохнатого зелёного одеяла в дырьях высунулась чья-то красная рожа без глаз, опухла вся, как после долгого пьянства, безобразная такая! В чём дело, думаю? Гляжу в книге-каталоге: закат солнца! Ах ты, думаю, анафема слепая, да ты и не видал его никогда, солнца-то!
Неточные совпадения
Очень пыльно было в доме, и эта пыльная пустота, обесцвечивая мысли, высасывала их. По комнатам, по двору лениво расхаживала прислуга, Клим смотрел на нее, как смотрят из окна вагона на коров вдали, в полях. Скука заплескивала его, возникая отовсюду, от всех людей, зданий, вещей, от всей массы города, прижавшегося на берегу тихой, мутной реки.
Картины выставки линяли, забывались, как сновидение, и думалось, что их обесцвечивает, поглощает эта маленькая, сизая фигурка царя.
После тяжелой, жаркой сырости улиц было очень приятно ходить в прохладе пустынных зал. Живопись не очень интересовала Самгина. Он смотрел на посещение музеев и
выставок как на обязанность культурного человека, — обязанность, которая дает темы для бесед.
Картины он обычно читал, как книги, и сам видел, что это обесцвечивает их.
— Что же мешает? Ведь ты рисовал какую-то большую
картину: ты писал, что готовишь ее на
выставку…
Наконец вот
выставка. Он из угла смотрит на свою
картину, но ее не видать, перед ней толпа, там произносят его имя. Кто-то изменил ему, назвал его, и толпа от
картины обратилась к нему.
«Вот этак же, лет шесть назад, — печально размышлял он, — затеял я писать большую, сложную
картину для
выставки…