Неточные совпадения
Знакомый подземный коридор, освещенный тусклившимися сквозь туман электрическими лампочками. По
всему желобу был настлан деревянный помост,
во время оттепели все-таки заливавшийся местами водой. Работы уже почти кончились,
весь ил был убран, и подземная клоака была приведена в полный порядок.
Во время сезона улица по обеим сторонам
всю ночь напролет была уставлена экипажами. Вправо от подъезда, до Глинищевского переулка, стояли собственные купеческие запряжки, ожидавшие, нередко до утра, засидевшихся в клубе хозяев. Влево, до Козицкого переулка, размещались сперва лихачи, и за ними гремели бубенцами парные с отлетом «голубчики» в своих окованных жестью трехместных санях.
—
Время такое-с,
все разъехамшись…
Во всем коридоре одна только Языкова барыня… Кто в парк пошел, кто на бульваре сидит… Ко сну прибудут, а теперь еще солнце не село.
Сто лет самоотверженной, полной риска работы нескольких поколений на виду у
всей Москвы. Еще и сейчас немало москвичей помнят подвиги этих удальцов на пожарах, на ходынской катастрофе
во время царского коронования в 1896 году,
во время наводнений и, наконец, при пожаре артиллерийских складов на Ходынке в 1920 году.
Во время сеанса он тешил князя, болтая без умолку обо
всем, передавая
все столичные сплетни, и в то же
время успевал проводить разные крупные дела, почему и слыл влиятельным человеком в Москве. Через него многого можно было добиться у всемогущего хозяина столицы, любившего своего парикмахера.
В конце девяностых годов была какая-то политическая демонстрация,
во время которой от дома генерал-губернатора расстреливали и разгоняли шашками жандармы толпу студентов и рабочих. При появлении демонстрации
все магазины, конечно, на запор.
Бегали от побоев портные, сапожники, парикмахеры, столяры, маляры, особенно служившие у маленьких хозяйчиков — «грызиков», где они, кроме учения ремеслу этими хозяйчиками, а главное — их пьяными мастерами и хозяйками употреблялись на всякие побегушки. Их, в опорках и полуголых, посылали
во всякое
время с ведрами на бассейн за водой, они вставали раньше
всех в квартире, приносили дрова, еще затемно ставили самовары.
Потом уже, в начале восьмидесятых годов,
во всех банях постановили брать копейку за веник, из-за чего в Устьинских банях даже вышел скандал: посетители перебили окна, и
во время драки публика разбегалась голая…
С той поры он возненавидел Балашова и
все мечтал объехать его
во что бы то ни стало. Шли сезоны, а он
все приходил в хвосте или совсем последним. Каждый раз брал билет на себя в тотализаторе — и это иногда был единственный билет на его лошадь. Публика при выезде его на старт смеялась, а
во время бега, намекая на профессию хозяина, кричала...
Почти
во всех росли большие деревья, посаженные в давние
времена по распоряжению начальства.
И поэтому, не будучи в состоянии верить в значительность того, что он делал, ни смотреть на это равнодушно, как на пустую формальность,
во всё время этого говенья он испытывал чувство неловкости и стыда, делая то, чего сам не понимает, и потому, как ему говорил внутренний голос, что-то лживое и нехорошее.
Пошли толки о том, отчего пистолет в первый раз не выстрелил; иные утверждали, что, вероятно, полка была засорена, другие говорили шепотом, что прежде порох был сырой и что после Вулич присыпал свежего; но я утверждал, что последнее предположение несправедливо, потому что я
во все время не спускал глаз с пистолета.
Неточные совпадения
Городничий. Ведь оно, как ты думаешь, Анна Андреевна, теперь можно большой чин зашибить, потому что он запанибрата со
всеми министрами и
во дворец ездит, так поэтому может такое производство сделать, что со
временем и в генералы влезешь. Как ты думаешь, Анна Андреевна: можно влезть в генералы?
Больше полугода, как я в разлуке с тою, которая мне дороже
всего на свете, и, что еще горестнее, ничего не слыхал я о ней
во все это
время.
Стародум. В одном. Отец мой непрестанно мне твердил одно и то же: имей сердце, имей душу, и будешь человек
во всякое
время. На
все прочее мода: на умы мода, на знания мода, как на пряжки, на пуговицы.
Постоянно застегнутый на
все пуговицы и имея наготове фуражку и перчатки, он представлял собой тип градоначальника, у которого ноги
во всякое
время готовы бежать неведомо куда.
Во время градоначальствования Фердыщенки Козырю посчастливилось еще больше благодаря влиянию ямщичихи Аленки, которая приходилась ему внучатной сестрой. В начале 1766 года он угадал голод и стал заблаговременно скупать хлеб. По его наущению Фердыщенко поставил у
всех застав полицейских, которые останавливали возы с хлебом и гнали их прямо на двор к скупщику. Там Козырь объявлял, что платит за хлеб"по такции", и ежели между продавцами возникали сомнения, то недоумевающих отправлял в часть.